Она была без сознания, поэтому Рон даже не пытался с ней говорить, срезав шипы и наложив на неё чары комы. Обняв сестру, он использовал порт-ключ.
*Башня Тарквиния*
Рон движением руки очистил стол от лишнего и аккуратно положил на него Джинни.
Ранения серьезные, хуже всего виделись шипы в области затылка, что вызывало у Рона сомнения в своих колдомедицинских способностях. Позвоночник — самая сложная и опасная часть человека для любой медицины.
Перебирая различные варианты, Рон отпнул от себя ползающую по полу Беллатрису, пускающую слюну и мычащую что-то.
— Тебе сказочно повезло, сука, что ты отделалась сумасшествием. — процедил Рон презрительно.
С беспокойством посмотрев на лежащую на столе Джинни, он решил перейти к Сириусу. У того дела были получше, но всё равно не очень. Хотя, в его случае Рон хотя бы знал, что делать.
Исцелив многочисленные гнойники на коже, очистив печень от микробов и токсичных веществ, Рон перешел к сердцу, которое было совсем уж на исходе. Рону пришлось влезть в библиотеку Тарквиния, чтобы найти специализированные колдомедицинские заклинания. Как-то так получилось, что специально он их не учил, а в ящике от Льва Ночи они если и были, то Рон не знал формул, верных для родного мира. Как ни странно, но заклинания обнаружились в оставленном Тарквинием компьютере, в виде отсканированных страниц. Старик оказался на удивление прогрессивным и ценящим все возможности, которые только давала магловская наука. Рон бы даже не подумал так изощряться, чтобы сократить объемы забираемой с собой литературы. Вот что значит — ученый. Самое главное чудо в Тарквинии не то, что он восемьсот с лишним лет просуществовал как лич, а то, что он за эти восемьсот с лишним лет умудрился не закоснеть. Ладно Рон — он сопливый и юный, если сравнивать с Тарквинием, но есть ведь тысячи престарелых магов, застывших в эпохе своей юности и не желающие открываться новому. Это-то и губит магический мир — старики, живущие долго и не желающие меняться. У маглов другая проблема — слишком динамичное развитие. Рон не сомневался, что большая часть политиков не отдаёт себе отчёта, насколько глубоко в задницу они загоняют мир своими действиями. Рон начитался вдоволь прогнозов: будет очень плохо. Выживут многие, но они умрут в первые же месяцы. Десятки тысяч градусов Цельсия убьют только счастливчиков, остальные, которым судьбой отведена участь вдыхать пепел из людей, будут умирать от жажды, голода, холода и радиации. Или останутся прозябать в неизвестности под толщей из песка и стали — в бомбоубежищах и бункерах. Земля не будет плодоносить, так как это невозможно без солнца, а солнца не будет. Облака пыли, поднятые десятками тысяч ядерных ракет, закроют небо, погрузив планету в многолетнюю тьму. Вот в этой самой тьме и будет решаться судьба человечества. Там и будут происходит те события, которые любят смаковать фантасты атомной эпохи: каннибализм, битва за ресурсы, племенной строй, рабовладельчество, феодализм, человек человеку — волк, анархия и смертельный карнавал безумия. Человеческая жизнь не будет стоить ничего. И люди, живущие сейчас и ждущие Конца, знают об этом. А если не знают, то чувствуют. У Рона поджилки трясутся от осознания возможности того, что вот он сейчас латает Сириуса Блэка, а в этот самый момент над ним пролетают межконтинентальные баллистические ракеты из США, а в противоположную сторону летят ракеты из России. Всё может закончиться в любую минуту.
"Столько мгновенных смертей…" — подумал Рон. — "Если существуют где-то такие же как я, то прокол в защите мира будет гигантским и кому-то сильно не повезёт".
О том, что это может быть Хьюго, он заставил себя не думать.
Закончив с Сириусом, Рон вернулся к Джинни. Судя по тому, что он увидел, в отличие от Сириуса, её хорошо кормили, а также лечили до определенной степени. Видимо, Беллатриса хотела, чтобы Джинни страдала как можно дольше. Рон от души пнул в бок упорно подползающую к нему Беллатрису, продолжающую мычать и пускать слюну. Ему было её абсолютно не жаль.
Сириус начал приходить в себя.
— Джинни… — прошептал он, едва приподнявшись.
— Я стабилизировал её, Блэк. — ответил ему Рон. — Ей ничего не угрожает.
Мунго. Нужно в Мунго.
*Больница Св. Мунго*
В приёмном покое пусто. Никаких пациентов, только одна медсестра за стойкой регистрации.
— Вам чем-нибудь помочь? — любезно улыбаясь, спросила она.
— Да. — кивнул Рон нервно. — Это моя сестра, она…
— Вижу-вижу… — ещё более доброжелательно улыбнулась медсестра.