Так что я не купил себе пистолет и не наглотался пилюль, а однажды вечером, когда заметил, что слишком долго рассматриваю свои руки, вытащил-таки записную книжку и позвонил человеку, с которым, по мнению моего зятя, мы хорошо поладим.
А почему бы, черт возьми, не позвонить?
Майкл сначала колебался, но я расслышал в его голосе и любопытство, говорящее, что он не против сделать пробный шаг в моем направлении, если я не буду двигаться слишком быстро и не спугну его, как беспечный охотник птицу.
— Не отведать ли нам хорошего пломбира с фруктами и шоколадным сиропом?
— Похоже, мы говорим на одном языке.
— Тогда давай встретимся в кафе Брауна на Голливудском бульваре.
* * *
Я записываю «За гранью» вскоре после полудня дважды в неделю, так что могу к вечеру освободиться. В тот вечер, входя в мороженицу, я по иронии судьбы в последний момент услышал с улицы начало мелодии «Ощущал» — сумасшедшей песни «Кабаре Вольтер», доносившейся из чьей-то машины; это заставка к моей передаче. И я не понял, хорошее это предзнаменование или плохое.
В двух кабинках сидели в одиночестве двое мужчин. Один наполовину скрылся за газетой, а другой смотрел на дверь, теребя пальцем воротник рубашки. Тот, за газетой, был толстяком, а другой, что теребил воротник, похоже, слишком нервничал. Ни тот ни другой не выглядели обнадеживающе.
— Эй, Инграм Йорк! — раздался из-за спины оклик.
Голос звучал знакомо. Обернувшись в надежде увидеть Майкла Биллу, вместо него я увидел Вилли Снейкспира. Вилли был завсегдатаем моей передачи, мы приглашали его, когда требовался трепач, чтобы оживить беседу. Он забавный, может болтать о чем угодно и, как водится, с мозгами набекрень. Живет с двумя удавами боа-констриктор по имени Лаверна и Серли и всегда приносит их с собой в студию. Я люблю Вилли — в малых дозах, — но в тот вечер он мне был совершенно ни к чему. Билла знал, чем я зарабатываю на жизнь, но в нашу первую встречу мне не хотелось живого свидетельства, какими людьми я сам себя ежедневно окружаю.
— Знай я, что наткнусь на тебя, взял бы с собой змей!
— Привет, Вилли. Увидимся позже.
— А как насчет мороженого, Инграм? Я только что получил пенсию и хотел бы угостить тебя мороженым.
— Спасибо, Вилли, но у меня тут встреча кое с кем. Можно перенести угощение на потом?
Он посмотрел на меня, как смотрят утки: искоса и с полным вниманием.
— Чую дымок! Свидание, а?
— С другом.
Он улыбнулся:
— Ты слышал анекдот про Джека Николсона? Подходит к нему на вечеринке красивая женщина и говорит: «Привет, Джек! Хочешь со мной потанцевать?» А Джек осмотрел ее с ног до головы и говорит: «Не тот глагол, милашка. Ты выбрала не тот глагол!»
Вилли рассказал это во весь голос, а когда закончил, кто-то у меня за спиной громко и одобрительно рассмеялся. Оглянувшись, я увидел толстяка; он отложил газету, на лице широкая улыбка. Может быть, он не был толстяком — просто крупный, большой мужчина. Штангист или играет в американский футбол? Взглянув на меня, он помахал рукой и жестом пригласил присесть рядом. Вилли похлопал меня по спине и ушел.
Майкл привстал и протянул огромную руку.
— Ты такой большой. По телефону казалось, ты среднего роста.
— Если говорить о голосах, скажи: «Здравствуйте. Инопланетяне высадились».
Я удивился: