— Какое заявление? — опешил, очевидно, старший в чине сержанта, молодой, лет тридцати парень, с светлыми, ухоженными усами.
— На вас, конечно.
— За что?
— За хамство, грубость и не выполнение требований закона о милиции…
— Да что ты этого клоуна слушаешь! — из-за спины сержанта выступил второй, сухой, как дерево, младший сержант, с темными усами скобкой и узким шрамом у левого глаза, с виду, настоящий бандит: — Забираем его и везем в отдел, нам еще на обед ехать.
Милиционер шагнул ко мне, ухватил за плечо, а я увидел в дверном проеме «кавалерию из-за холмов» — моего припозднившегося адвоката. Решение, что делать пришло мгновенно, и я просто упал со стула, под ноги младшему сержанту.
— Э… — растерялся уже «матерый», отскакивая от меня.
— Так — так, как интересно. — в кабинет ввалилась злая Софья: — А что тут, собственно, происходит? Зачем вы его бьете?
— Да я его пальцем не трогал… — еще на шаг отступил младший сержант: — Скажи, Валера, я его пальцем не тронул.
— Ну конечно… — адвокат, присела надо мной, и, по-матерински нежно, коснулась пальчиками головы: — А то я сама не видела.
Я разглядывал через опущенные ресницы круглые коленки юриста и вил их мне очень нравился. Если бы не необходимость лежать на, не самом чистом полу, я был готов любоваться ими очень долго.
— А вы, гражданочка, кто, собственно, такая? — вспомнив, что он старший наряда, перешел в наступление, Валера.
— Я собственно, адвокат, этого гражданина. — Софья, не вставая, достала из сумочки и продемонстрировала адвокатское удостоверение: — И хотела бы знать, что здесь происходит.
— Ну, все понятно, Димыч. — Валера глубокомысленно показал головой: — Со своим адвокатом человек, как в Америке… Однозначно, жулик или бандит.
— Да какой он жулик! — Софья вскочила на ноги и гневно топнула ножкой: — Он же из ваших, как его там, а капитан. Позавчера уволили за то, что он какого-то бандита подстрелил.
— Что правда? — изумился «Димыч»: — А что он на полу то валяется? Мы же его правда не трогали…
— Так у него травма головы, тоже на службе где-то получил. Сейчас я его в себя приведу…
Я уже приготовился к подаче кислорода «изо рта в рот», но адвокат двинулась к чайному столику. Я с тревогой следил за ее движениями сквозь опущенные ресницы, заподозрив от моей подруги какую-то пакость, и я не ошибся. Софья с трудом открыла притертую пробку графина мутного стекла, понюхала его содержимое, брезгливо поморщилась и двинулась в мою сторону, неся графин на вытянутой руке. Не желая лежать на грязном полу, в довершении еще и облитым, я открыл глаза и слабо прошептал:
— Что случилось?
— О! Мужик очнулся! — надо мной склонилось лицо со шрамом: — Валера, давай!
Я не успел ойкнуть, как меня с силой вздернули вверх, чуть не оторвав голову и посадили на подставленный стул.
— Ты как, нормально? — Софья сунула мне под нос графин, из которого пахло затхлостью, видимо торговые тетки не часто меняли воду в нем: — Водички хочешь?
— Нет, спасибо. — я слабо отмахнулся от подсунутого мне под нос, вонючего, как нашатырь, стеклянного горлышка: — А что случилось?
— Я не знаю, ты меня вызвал, какие-то документы надо было составить, а что тут эти товарищи делают, я даже не представляю. Но, когда я в кабинет вошла, мне показалось, что они тебя пинают. — и вредная адвокатесса обличающе уставилась на милиционеров: — А ты же инвалидность, кажется, хотел оформлять?
Ну мы же объясняли — мы вошли, представились, как положено, а товарищ на пол упал, ни с того, ни с чего. — Валера обескуражено развел руками.
— Я ничего не помню. А зачем вы сюда прибыли? — я сидел за столом, усиленно изображая «умирающего лебедя».
— Ну, нам дежурка передала, приехать на этот адрес, задержать гражданина Громова и доставить в РОВД.
— А на каком основании вы гражданина собрались куда-то забирать? — Софья, как наседка, защищающая цыпленка, шагнула вперед, закрывая меня от опасности своей симпатичной… спиной. Блин, о чем я только думаю?
— Ну а мы откуда знаем, то, за что задерживать? — «Димыч» решил апеллировать ко мне: — Вы же сами служили, знаете, как это делается…
— Стоп. Я прекрасно знаю, что в милиции сплошь и рядом нарушения закона происходят, но это ваши, мальчиковые дела. В моем присутствии, в отношении моего клиента. — пальчик девушки ткнулся в меня: — Нарушений совершаться не будет. Каждый человек имеет право знать, за что его задерживают, в чем обвиняют и по какую статью вменяют.
— Да ну его нафиг. — психанул сержант Валера: — Поехали, Димыч, отсюда, скажем, что никого не нашли.