— Ты, Серега, этого в дежурку больше не приводи, он уже свои три часа здесь просидел, так что дальше сами, все сами. — помощник вытащил из ящика мои вещи — документы и ключи, и протянул их молодому, лопоухому лейтенанту, лейтенанту, что пришел за мной.
— А куда мы его денем?
— Да куда хотите, хоть в кабинете с ним ночуйте. Мне дежурный сказал, чтобы никого лишнего в камерах и дежурке не было. Три часа прошло — битте, на выход.
— Ладно, пошли. — лейтенант вышел из дежурки и показал мне на коридор, ведущий в глубь здания РОВД.
— Ты меня, господин лейтенант, сначала в туалет проводи, а то сил нет уже терпеть.
— Обойдешься. — хмыкнул мой конвоир: — Ссы себе в штаны…
— Да, как скажешь. — я шагнул в приоткрытую дверь кабинета с табличкой «Следователи:..» и длинным списком фамилий, и на глазах у изумленных женщин, следователя и, наверное, потерпевшей, задрал полы куртки и начал расстегивать джинсы.
— Ты что делаешь! — меня схватили за плечи и выдернули из кабинета: — Я же пошутил!
— И я тоже! — радостно осклабился я: — Только в туалет ты меня проводи.
И руками не трогай, я этого не люблю. Майора вашего чуть не придушил, а у тебя шейка то, раза в три тоньше, щелк и сломается.
Привели меня в просторный, ухоженный кабинет, с стеновыми панелями, покрытыми, пастельных тонов, кожзаменителем, большую часть которого занимали столы для совещаний, установленные буквой «Т», во главе которых, в дорогом кресле с высокой спинкой, сидел мой давешний знакомец — майор Бушелев, судя по табличке на двери, начальник участковых.
Тут же у стенки стоял, как я понял, доверенный костолом начальника, если судить по ширине плеч и набитым казанкам на кулаках старшего лейтенанта.
— Ну что, гадёныш… — начал цедить майор, чтобы тут же взорвался криком:
— Я тебе садится не разрешал!
По мимолетному, торжествующему взгляду лейтенанта, я почувствовал, что мне сейчас прилетит сзади. Чтобы облегчить задачу, сопевшему у меня за спиной, старшему лейтенанту я начал клониться в бок вместе со стулом, когда у меня в ухе взорвалась граната. Во всяком случае, третий раз оказавшись на полу за сегодняшний, такой длинный день, я чувствовал себя контуженным и лишившимся уха одновременно.
— Поднимайте его. — недовольно буркнул майор: — И ты это, Кузнецов, в следующий раз его в голову так сильно не бей…
— Так он сам виноват… — без нотки сожаления ответил старший лейтенант: — Он сам дернулся, а так я в плечо метился.
Меня подняли в четыре руки, поставили стул на середину комнаты, наверное, чтобы Кузнецову ничего больше не мешало бить меня туда, куда он целился, подтолкнули меня к стулу…
Но я возле, любезно предложенного стула не остановился, а ускорившись, добежал до угла кабинета, и поднатужившись, уронил металлический шкаф-сейф навстречу набегающего на меня Кузнецова. Казалось, от удара железной махины содрогнулся все здание РОВД, но я не остановился на достигнутом.
Пока Кузнецов ошеломленно рассматривал расщепленные, падением сейфа, дощечки паркета возле своих ног, я сорвал со стены большие круглые часы и зашвырнул хлопающего глазками майора. К сожалению, в майора я не попал, а вот портрет Президента России, висящий, по старинной традиции, над головой начальника оказался плохо закреплен — от падения о пол стекло, с душераздирающим звоном, лопнуло, а пластиковая рама раскололась.
— Ты что наделал, гад! — взвыл белугой майор, оглядывая свой разгромленный кабинет, и тут в запертую дверь настойчиво начали стучать.
— Тимофей Федорович! Что у вас произошло? — раздался начальственный бас, и лопоухий лейтенант громко прошипел:
— Писец, начальник пришел!
Глава 6
Декабрь 1993 года.
Пламя и лед.
По выражению лица начальника участковых было видно, что он мечтает быть очень далеко отсюда, или затаится, мол взрослые ушли, никого нет дома, а у меня ключей нет, но, обладатель уверенного голоса за дверью вряд ли оценил бы такую шутку.
Лейтенант, не получив никаких внятных указаний от, превратившегося в восковую фигуру, начальника, открыл дверь и широко ее распахнул, благоразумно спрятавшись за дверным полотном.
На пороге стоял вальяжный подполковник, отглаженный, новенький и блестящий.
Его взгляд, хозяйский и уверенный, по мере того, как он перемещался по разгромленному кабинету, становился все более и более… каким? Испуганным я его назвать не могу, а вот нервным, пожалуй. Напоследок нервный взгляд начальника (уверен, что это был лицо начальник местного РОВД, причем, недавно назначенный, либо первый зам, скользнул максимально вправо, где, с благодушной улыбкой веселого Будды стоял давешний сотрудник прокуратуры.