Ладно, все эти истории все равно меня мало касаются — сколько бы не украли в столице при ремонте московского Кремля, у меня денег больше от этого не станет.
Промороженный троллейбус начал притормаживать, я неторопливо встал, оставив дочитанную газету на сиденье, которую тут же при прибрал шустрый пенсионер, который всю дорогу жадно вчитывался в газетные строки через мое плечо. Так и живем. Кто-то деревню прикупить собрался, а у кого-то нет денег на свежую прессу.
Какое все-таки облегчение для жизни — наличие компьютеров. Сделал в свое время несколько запросов, повозился с базами данных, и у меня есть список всех жителей этого населенного пункта, в том числе и бывших, которых нынешний владелец колхоза не пускает, так сказать, в родные пенаты, оставшиеся после умерших бабушек и дедушек. Уж не знаю, как видится будущее пригородного населенного пункта в уме зловредного председателя, но я надеюсь прикупить старые дома за дешево, а потом, когда мимо деревни проложат современную трассу до аэропорта, и земля в нескольких километрах от города станет просто золотой…
— Здравствуйте, семья Бобылевых здесь живет?
— А что вы хотели? — настороженный ответ из-за деревянной двери.
— Хочу купить у вас кое-что ненужное… — мутное стекло дверного замка заслонила десятидолларовая купюра. Светить купюрами по сто долларов сейчас опасно, на окраине города за такую сумму могут легко убить, да и не видно через глазок, какой номинал на, знакомой всей нашей стране, серо-зеленой бумажке.
Почему-то демонстрация «налички» всегда стимулирует конструктивный разговор и улучшает взаимопонимание.
Дверь распахивается, на пороге стоит женщина средних лет, вытирающая руки о застиранный фартук, а за ее спиной суетится мужичок, в серой майке- «алкоголичке», оттертый в сторону плотным плечом своей половины.
— Ну? — сурово спрашивает меня женщина.
— Не хотелось бы в коридоре о деле разговаривать… — я выразительно смотрю на двери соседних квартир. Женщина внимательно разглядывает нежданного визитера. Сегодня я одет максимально нейтрально — болоньевая куртка, черные брюки и недорогие черные туфли, выданные мне когда-то старшиной в качестве форменных ну и портфель кожаный. Кожа толстая, натуральная, но пока не модная. Ничего агрессивного или бандитского, все немного лоховатое, как я от остановки до сюда дошел я не знаю, наверное, четкие пацанчики ещё не повылазили из своих нор. Ну и пусть спокойно отдыхают, пока я отыгрываю свою роль.
Видимо мой вид действительно не внушает опасения хозяевам и те отступили вглубь квартиры на символичные пятьдесят сантиметров
— Наше агентство хотело бы купить у вас дом. Ну тот, что разваливается без должного присмотра в Журавлевке.
Женщина и мужчина переглядываются и последний выпаливает:
— Миллион рублей!
— Извините, я не про вашу квартиру в Москве, я про вашу развалюху в деревне речь веду.
Мужчина насупился, видимо, он унаследовал деревенскую недвижимость, уверен, что это его единственное имущество и ему обидно.
— А что сразу развалюха? Нормальный дом, хоть сто лет в нем живи…
— Вы когда там были последний раз? Какой миллион? Да мы в агентстве такие дома за сто долларов десятками штук покупаем…
— Ну идите и покупайте себе за сто долларов, если найдете, а я вам цену озвучил — миллион рублей. — набычился мужчина.
— Давайте серьезно. — отмахнулся я и повернулся к женщине: — Я вчера в этой деревне был, там все развалится скоро. Вы же сумму в миллион рублей просто так выдумали, из головы? Вы, кстати, когда последний раз в деревне были? Там же венцы сгнили, дом со стороны огорода перекосило, надо домкратом поднимать и несколько бревен вставлять. А это знаете, по деньгам, сколько стоит?
Божечки, что я несу, я даже не знаю, что такое венцы. Ну вот, попался…
— У нас дом засыпной был, а не бревенчатый. — нахмурился мужик.
— А, точно, мы там два дома смотрели… — заулыбался я: — А у засыпного вообще по стене трещина пошла. Так что давайте, пока там все окончательно не рухнуло, продавайте дом за двести пятьдесят долларов и сбросите с себя эту обузу. А то говорят, что налоговая начнет частные дома и участки налогом обкладывать, а то в бюджете совсем пусто.
Жена, или кем она случилась мужчине, незаметно, как она думала, толкнула его в бок.