Собак из квартиры я вывел до того, как проснулась Ирина, а вернувшись с прогулки, застал ее, мечущуюся по квартире в одних трусиках.
— Ты во сколько вчера пришел? — девушка на бегу поцеловала меня в щеку.
— Наверное часов в десять или одиннадцать… — я замер, ожидая реакции.
— А я вчера хотела тебя дождаться, а на программе «Время» чувствую, что вырубаюсь. Как уснула, так и спала, хорошо, что услышала, как ты собак гулять вывел, а то будильник почему-то не сработал…
Доктор Кросовская пробежала мимо меня, уже одетая в водолазку и теплый сарафан черного цвета, после чего стала торопливо обуваться.
— Ты завтра как? — из коридора выглянула девичья мордашка в лисьей шапке-ушанке.
— Пока не знаю, возможно придется уехать ненадолго, если что, я в вашу диспетчерскую позвоню и сообщение оставлю. — я сделал два шага, припал к сладким от помады губам и обнял так, что Ира ойкнула от неожиданности, обозвала медведем и махнув на прощание ладошкой, выскочила из квартиры.
Вот так мы и живем, женщина по ночам людей штопает и перевязывает, а мужик этих людей стреляет. Я прошёл на кухню, засыпал в турку коричневый порошок, залил его водой и стал ждать, когда кофе начнет выгибаться над краем сосуда.
Мне было необходимо решить, когда появится на публике. В этой квартире я мог жить достаточно долго, но ведь начнут искать, приедут к родителям, начнут их дергать, долбиться в известные места моего пребывания, а оно мне надо? Лучше сразу дать заинтересованным лицам возможность допросить меня, благо, что прямых доказательств моей вины в ночных злодеяниях уже нет.
Дно речки Оружейки завалено металлом на полтора метра в глубину, там, при желании можно выловить не один, а десяток пистолетов, автоматов и прочего стреляющего безобразия. Халат и маска прогорели до золы, а золу я развеял на соседский участок — весной будет удобрение, поэтому доказательств моей причастности сейчас физически не существует. Слава Богу, у нас не Америка, где по одному только принципу «Ищи кому выгодно», присяжные могут вынести обвинительный вердикт. Плохо, конечно, что я немного опоздал и участковый успел опросить гражданина Кулькова, хотя… Я представил, что я приехал немного раньше, вывел Кулькова на лестницу, по которой в этот момент стал бы подниматься участковый и зябко поёжился… Вступать в перестрелку с младшим лейтенантом в мои планы не входило. Значит надо сдаваться властям, а для этого… Я не торопясь допил кофе, позвонил на подстанцию «Скорой помощи», передав сообщение своему личному доктору, что вынужден уехать, возможно на десять дней, после чего оделся в старый спортивный костюм с спустился к машине, где в багажнике у меня хранилась потрепанная фуфайка. Облачившись в старье, я собрал вещи, зашел в магазин, купил папирос, карамелек вразвес, несколько пачек чая и карту для таксофона, приступил к телефонным переговорам.
— Здравствуйте, служба «ноль девять»? Мне, пожалуйста телефон областного управления юстиции. Благодарю вас.
— Здравствуйте, управление юстиции? Вы ведете реестр адвокатов? Девушка, я не буду вам перезванивать, я сразу в приёмную главы областной администрации позвоню и расскажу, что сотрудник на этом номере телефона свои обязанности не выполняет. Жду. Благодарю.
— Здравствуйте. Мне ваш телефон дали в приёмной и сказали, что вы мне поможете. Меня интересует, где я могу найти адвоката Прохорову Софью Игоревну. Да, деньги взяла, обещала помочь и исчезла из офиса, где меня принимала. Да, жду. Благодарю вас.
Ну что сказать. Преждевременно выехав из офиса в центре города, Софа въехала в обшарпанный кабинет бывшего заводоуправления на окраине города. Да, рядом располагался Старостинский районный суд и одноименный райотдел милиции, но только самые ушлые адвокаты снимали помещения или в самом здании суда, судя по архитектуре, бывшей школе, или в соседних зданиях, в радиусе пятидесяти метрах от входа в суд. Чтобы идти десять минут до кабинета, занимаемого адвокатом Прохоровой, надо быть действительно преданным поклонником ее юридических талантов. Когда я ввалился в кабинет молодого юриста, девушка сидела за столом и рассматривала падающие за окном снежинки.