— Какие трупы? — удивился Серёгин.
— Ой. А что мне предъявляют? — полюбопытствовал я.
— Убийство в больнице и Журавлевке…
— А! А я то испугался… — я доел бутерброд и потянулся к бутылке с «Мериндой»: — Ну что, будешь бутерброд или нет? Кстати, звуки из твоего живота дискредитируют тебя лично и всю российскую милицию в целом. Так что, будешь бутерброд?
— Буду! — решительно кивнул молодой опер и подтянув стул, протянул руку: — А ты про какие трупы говорил?
— В голову не бери, где-то в телевизоре видел… отмахнулся я.
Через некоторое время к нам присела парочка дедов, которым не с кем было перекинуться засаленными картишками… В общем, когда над нашей развесёлой компанией склонились несколько посторонних лиц, Серегин как раз вешал мне на плечи две «шестерки на погоны».
— Серёгин, твою мать! — только и сказал мужик, в котором я узнал начальника уголовного розыска Сельского РОВД: — Серёгин!
Деды — карточные партнеры молча сгребли карты и удалились, я попытался незаметно одеть браслет на руку, но он лязгнул и все уставились на меня. Все — это женщина с кожаной папкой в руке, по виду следователь из прокуратуры, начальник розыска, и молодой парень, кажется опер из числа, что таскал меня по РОВД вместе с Евгением.
— Серегин, уходи и у меня в кабинете с рапортом! — начальник розыска аж задохнулся от возмущения.
Безымянный опер бросился ко мне и попытался пристегнуть меня к наручникам, но не тут то было, руку я сунул под себя и повернулся боком. Вместо того, чтобы ухватить меня за другую руку, опер, с упорством британского бульдога, попытался меня перевернуть, но мало он по утрам поднимал гири. Мы почти минуту сипели, пытаясь перебороть соперника, но тут начальник розыска поступил совсем не спортивно — отодвинув мою кровать от стены, он перегнулся через спинку и начал душить меня сгибом руки, от чего я почти сразу сомлел.
Это что, вашу мать тут происходит⁈ — на шум и крики из ординаторской прибежал лечащий врач, а где-то, в конце бесконечного коридора, уже мелькал салатный операционный костюм заведующего отделения.
— Вы что творите? — невысокий доктор наступал на опешивших оперов: — Мы его после ваших побоев кое как откачали, а вы его добить приперлись? Пошли отсюда, пока настоящих милиционеров не вызвал!
— Ну, вообще-то он подозревается в совершении тяжких преступлений и должен находиться под конвоем… — с нажимом произнес начальник розыска.
Но доктора — они такие доктора. Начальник розыска может считать себя важной шишкой где-то у себя, за стенами больницы, но врачи, разговаривающие с самой смертью, таких начальников видели… в белых тапочках, не любят доктора, когда кто-то посторонний в больнице распоряжаться пытается.
— Бумагу мне дайте, что тут конвой должен находиться! — лечащий врач, поймав одобрительный кивок заведующего отделением, остановившегося поодаль, нетерпеливо защелкал пальцами: — Бумагу, бумагу мне дайте!
— Но мы же с вами вчера договаривались…
— Вчера договаривались, что ваш сотрудник тут тихонечко посидит… — кивнул врач: — Даже койку вашему сотруднику выделили в палате, но не для того, чтобы вы больного человека тут душили…
— Это кого тут душили? — поразился заведующий отделением: — Ну-ка, товарищи, давайте все на выход. Тут больные люди лежат, многие в тяжелом состоянии! Тут больница, а не ваши застенки…
— Да вы кого защищаете? — патетически ткнул в меня пальцем начальник «угла»: — На нем трупов, как блох на моське, ему вас всех ночью перебить — что высморкаться. И вообще, я уверен, что он симулянт, посмотрите, какой у него вид здоровый!
Врачи растерянно переглянулись — очевидно, что до этого момента в качестве безжалостного киллера меня здесь никто не рассматривал…
— Я вчера был здоровым… — заторопился я, пока моя репутация в глазах докторов медицины не обратилась в неуправляемое падение: — Пока я к вам в РОВД, причем сам, добровольно, по своей глупости, не зашёл…
Начальник розыска открыл рот, но тут-же его захлопнул, на что я не преминул отреагировать:
— Ну давайте! Расскажите сказочек, что я пришёл в милицию и напал на ваших сотрудников, или что вы там в своих фальшивых бумажках понаписали.
— Короче, вот следователь прокуратуры, она тут все решает! — милицейский начальник решил перевести стрелки и все повернулись к стоящей в сторонке женщине лет сорока, одетой в темный деловой костюмчик.
Заинтересованные стороны повернулись к даме, что с индифферентным видом следила за сварой, прижав к груди сумочку и папку с бумагами.