— Да, про воительницу Мариданну!
— И про Тёмного князя!
Сказочница захохотала, откинув голову назад:
— Так и быть… Избранные так, Избранные.
Она звонко щёлкнула пальцами. Все свечи в доме погасли, погрузив их во тьму. Казалось, даже луна потухла или же просто закрылись окна, настолько стало темно кругом. Из под деревянных половиц стали просачиваться золотые нити, быстро образуя собой непонятные силуэты.
Вздрогнув, Амели вцепилась в Венеру.
— Успокойся. Это голограмма. Она будет показывать то, что нам будут рассказывать. Ты разве никогда её не видела?
Сделав обиженное лицо, Амели скрестила руки на груди.
Дети рядом восторженно перешептывались, разглядывая светящиеся фигуры в воздухе, и замолчали, как только раздался приятный голос Сказочницы.
— Эта история берёт своё начала с давних времён, когда наша прародительница Росинда уже лежала на смертном одре, — голограмма сложилась в силуэт женщины на фоне огромной голубой Луны. — Она понимала, что лучины её скоро будут сочтены, но не хотела оставлять только что созданный ею мир. Перед своей смертью она обратилась к Луне со своей уже последней просьбой, и Луна ей ответила, сказав, что та может быть спокойной.
После смерти княжны, Матушка по своему выполнила своё обещание. Как только миру угрожала опасность, Луна избирала шестеро достойных росиндов и наделяла каждого из них частью своей силы, — в темноте появилось шесть золотистых фигур, постоянно сменяющихся друг друга. — Их руками Матушка останавливала войны, смертельные болезни и другие напасти, когда-либо угрожающие нашему миру. Одно поколения Избранных сменяло собой другое, свято исполняя своё предназначение — защита мира любой ценой.
Шло время, нынешнее поколение Избранных состарилось, многие ушли по лунной тропе, а новые всё никак не появлялись. В Росиндии наступили мирные времена. Народ и так больше не нуждался в своих героях. И про Избранных все забыли.
Так одно Лето сменяло собой другое не принося, ни беды, ни несчастья. Но всему когда-то приходит конец, вот и тогда радугу снова заслонили чёрные тучи... — в комнате образовался большой рогатый силуэт в длинной мантии. Люси вздрогнула от неожиданности, спрятавшись за сидевшую рядом Амели.
Рогатый силуэт сменился на тёмный круглый портал, перенося слушателей в свою историю.
…Фергус молча стоял около Тёмного портала. Тот, будто живой, шевелился, бурлил, растекался чёрной жижей, словно бочка, наполненная жидкой смолой. Сзади него раздавались душераздирающие крики.
— Не-е-ет! Нет! Прошу, не надо! Умоляю! — отчаянно визжал юноша, захлебываясь собственными слезами.
— Последние слова… — холодно сказал ему один из стражников.
— Нет... Нет... — парень вцепился в ногу стражника, словно утопающий за спасительную соломинку. — Прошу, убейте меня. Только не отдавайте меня ему. Умоляю!
— Довольно… Заканчивайте с ним, — обратился тот к двум мужчинам в форме Волков.
— Не-е-ет! Не-е-ет! — визжал заключённый, когда двое крепких солдат потащили его в сторону бурлящего портала.
Словно разинутая пасть зверя, он тут же проглотил свою жертву, и наступила непривычная для этого места тишина.
Стражник не спеша подошел к Фергусу и с улыбкой произнес:
— О, какая честь! Сам Фергус Элиос, доверенное лицо князя... — улыбка на его лице стала шире. — Ох, прошу прощения, бывшее доверенное лицо князя. Предатель, переметнувшийся на сторону врага... Хочешь что-нибудь сказать нам перед своей... кончиной?
Фергус не удосужил его даже взглядом, продолжая задумчиво смотреть в одну точку. Только лёгкий ветер слегка шевелил его длинные чёрные волосы, выдавая в нём живого росинда, а не каменную скульптуру.
— Как тебе будет угодно, — после небольшой паузы кисло произнес стражник, жестом руки подзывая к себе обоих солдат.
Не дождавшись, когда к нему подойдут, Фергус и сам прыгнул в тёмное нечто, которое сразу проглотило его.
Тьма.
Как он и думал, кругом только одна сплошная темнота. Ни единого звука, шороха, очертания чего-либо живого или мёртвого — только тьма...
— Тук-тук-тук.
Сердце. Это стучит его сердце, но не в его груди.
Выставив руку вперёд, Фергус пошёл на звук. Стук становился то ближе, то дальше, петляя кругами в непроглядном тумане. Он не знал, сколько уже ходит так во тьме с протянутой рукой, ведь в Иноходье не было такого понятия, как время. Но вот в абсолютной темноте стали появляться силуэты и очертания обитающих здесь тварей. В самом центре, прикованная золотыми цепями, на коленях стояла чёрная тень, опустив голову вниз.