(*768) Росмер. Сердиться? Дорогая, как ты можешь думать?
Ребекка. Ну да, потому что я, пожалуй, распорядилась немножко самовольно, но...
Росмер. Да в чем же дело?
Ребекка. Вчера вечером, когда этот Ульрик Брендель собирался уходить... я дала ему записку к Мортенсгору.
Росмер (несколько призадумавшись). Ах, милая Ребекка... Ну, что же ты написала?
Ребекка. Я написала, что он оказал бы тебе услугу, если бы принял некоторое участие в этом несчастном человеке и сделал для него, что может.
Росмер. Дорогая, напрасно ты это сделала. Ты только повредила этим Бренделю. И Мортенсгор такой человек, что я лучше всего желал бы держаться от него подальше. Ты знаешь, у меня было с ним однажды столкновение.
Ребекка. А разве, по-твоему, не кстати было бы теперь вновь завязать с ним добрые отношения?
Росмер. Мне? С Мортенсгором? Почему кстати?
Ребекка. Да ведь, собственно говоря, твое положение теперь не из прочных... после того, как ты разошелся с друзьями.
Росмер (смотрит на нее, качая головой). Или ты в самом деле могла подумать, что Кролл или кто-нибудь из них станет мстить?.. Чтобы они были в состоянии?..
Ребекка. Сгоряча, милый... Никто не может поручиться. Мне кажется... судя по тому, как ректор отнесся...
Росмер. Ах, тебе бы следовало знать его получше. Кролл - человек благородный во всех отношениях. После обеда я отправлюсь в город и поговорю с ним. Хочу поговорить с ними со всеми. О, ты увидишь, все уладится...
Из дверей налево входит мадам Хельсет.
Ребекка (привставая). Что там, мадам Хельсет?
Мадам Хельсет. Ректор Кролл в передней.
Росмер (быстро встает). Кролл!
Ребекка. Ректор! Нет, подумай!..
Мадам Хельсет. Спрашивает, нельзя ли ему подняться наверх, поговорить с пастором.
(*769) Росмер (Ребекке). Что, я говорил тебе?.. Разумеется, можно. (Идет к двери и кричит вниз.) Сюда, сюда, дорогой друг! Добро пожаловать! (Стоит и придерживает дверь открытой.)
Мадам Хельсет уходит. Ребекка сдвигает портьеры и прибирает кое-что в комнате. Ректор Кролл входит со шляпой в руке.
(Тихо, растроганно.) Я ведь знал, что не в последний раз...
Кролл. Сегодня все представляется мне совсем в ином свете, нежели вчера.
Росмер. Не так ли, Кролл? Правда? Когда ты поразмыслил...
Кролл. Ты меня совершенно не понимаешь. (Кладет шляпу на стол у канапе.) Мне необходимо сейчас же поговорить с тобой наедине.
Росмер. Отчего же фрекен Вест нельзя?..
Ребекка. Нет, нет, господин Росмер, я уйду.
Кролл (смеривая ее взглядом). Я еще должен попросить извинения у фрекен Вест, что забрался такую рань. Застал вас врасплох; вы не успели даже...
Ребекка (пораженная). Как? Вы находите не в порядке вещей, что я утром хожу по-домашнему?
Кролл. Помилуйте! Я ведь и не знаю вовсе, какие у вас тут теперь завелись порядки в Росмерсхольме.
Росмер. Но, Кролл... я совсем не узнаю тебя сегодня!
Ребекка. Мое почтение, господин ректор. (Уходит налево.)
Кролл. С твоего позволения... (Садится на канапе.)
Росмер. Да, милый, сядем и поговорим хорошенько. (Садится на стул напротив ректора.)
Кролл. Я глаз не сомкнул со вчерашнего вечера. Всю ночь напролет пролежал и продумал.
Росмер. И что же ты скажешь сегодня?
Кролл. Разговор будет долгий, Росмер. Позволь мне начать как бы с предисловия. Я имею кое-что рассказать тебе об Ульрике Бренделе.
Росмер. Он был у тебя?
Кролл. Нет. Он расположился в одном дрянном кабачке. В самой дрянной компании, разумеется. Пил и угощал, пока было на что. Потом выругал всю компанию (*770) дрянью и сволочью. И был прав, в сущности. Но его за это избили и бросили в канаву.
Росмер. Он, значит, неисправим. Кролл. Сюртук он тоже заложил. Но, говорят, ему выкупили. Можешь отгадать - кто?
Росмер. Пожалуй, ты сам?
Кролл. Нет. Благородный господин Мортенсгор.
Росмер. Вот кто!
Кролл. Мне сообщили, что первым визитом господин Брендель удостоил именно идиота и плебея.
Росмер. Ну, и не прогадал, значит...
Кролл. Конечно. (Облокачиваясь на стол и несколько приближаясь к Росмеру.) Но тут мы дошли до пункта, относительно которого я, во имя нашей старой... нашей былой дружбы, считаю своим долгом предостеречь тебя.
Росмер. Дорогой мой, в чем дело?
Кролл. Дело в том, что, видно, у тебя в доме творится что-то такое за твоей спиной...
Росмер. Как ты можешь такое предполагать? Ты намекаешь на Реб... на фрекен Вест?
Кролл. Именно. Я отлично ее понимаю в данном случае. Она ведь давно уже привыкла править тут всем. Но все-таки...
Росмер. Дорогой Кролл, ты безусловно ошибаешься. У нас с ней нет никаких секретов друг от друга.
Кролл. Так она призналась тебе и в том, что завязала переписку с редактором "Маяка"?
Росмер. Ах, ты намекаешь на записку, которую она дала Ульрику Бренделю.
Кролл. Так ты уже знаешь об этом. И одобряешь, что она завязывает сношения с этим бьющим на скандал газетным писакой, который каждую неделю пытается выставить меня к позорному столбу, привязываясь и к моей школе и к моей общественной деятельности?
Росмер. Друг мой, об этом она, наверное, даже не подумала. А в конце концов она, разумеется, вполне вольна в своих поступках, как я в своих.
Кролл. Да? Это, верно, связано с твоим новым направлением. Ведь и фрекен Вест, конечно, пришла туда же, куда и ты?
(*771) Росмер. Да, и она. Мы с нею дружно работали вместе, чтобы выбраться на новый путь.
Кролл (глядит на него, медленно качая головой). Ах ты, ослепленный, обманутый человек!
Росмер. Я? С чего ты взял?
Кролл. Ну да, я не смею... не хочу думать худшего. Нет, нет, дай мне высказаться... Ты действительно ценишь мою дружбу, Росмер? И мое уважение? Да?
Росмер. На такой вопрос едва ли нужно отвечать.
Кролл. Ну, так другие вопросы требуют ответов, полного разъяснения с твоей стороны. Позволишь ли ты сделать тебе нечто вроде допроса?
Росмер. Допроса?
Кролл. Да, позволишь ли задать несколько вопросов о том, что тебе, может быть, больно вспоминать? Видишь ли... это твое отступничество... или твое "освобождение", как ты его называешь... все это связано со многим другим, что ты ради себя самого должен мне объяснить.