Он помолчал, как будто раздумывая, но, решился.
— Я покажу, где умерли её брат и сестра. Похорони их. Только от парня клочок шерсти возьми. Небольшой. Он тебе понадобится в будущем. Я так понял, тебе когти понравились? Сам я тебе их больше не дам, но ты их сможешь сделать алхимически. Точнее, там сплав алхимии, артефакторики и магии будет. Но, ты справишься. И это главный ингредиент. Понял? Напоминать о том, что это тайна рода, надеюсь, не нужно?
— Её мать жива? — игнорируя вопрос, уточнил я.
— Даже мне это неведомо, — невесело вздохнул Росс. — Я отправил её в… впрочем, это не та информация, которая нужна смертному. Считай, что шансы есть. Хоть и не особо большие. Ладно, бывай! Похорони малышей с почестями! Я на тебя рассчитываю.
Свечение на грани видимости показывало, куда идти. Путь оказался недолгим. Через пять минут я стоят над двумя крохотными трупиками. Надеюсь, Росомаха даст им достойное перерождение, дети не должны гибнуть! Даже дети монстров. Они не виноваты, что монстры, в конце концов!
Я сгрёб тельца в охапку и заозирался. Выдолбить в камне яму мне было нечем. Сжечь? Ничего горючего у меня тоже не было. Но обещание похоронить деток достойно я давал от чистого сердца. Я и сам этого хотел.
Я проверил маленького зверя, что выжил. Он уютно уместился сбоку от живота над поясом и тихо посапывал. Посмотрев, куда ведут слои мрамора, я направился на выход. В конце концов, можно сделать эту работу и на лице, хотя что-то и противилось подобному решению. Особенно вспоминая, что за «эту добычу» алхимики продадут себя в рабство.
Пол повышался, скоро должен был показаться выход. И тут я увидел крохотный отнорок на высоте чуть выше глаз. Диаметром примерно в восемь сантиметров. Засунув туда руку, я убедился, что он достаточно глубокий, но не сквозной. Глубина была сантиметров сорок. Просто ямка в стене. Но, для моих целей она была идеальной.
Положив начинающие закостеневать тельца внутрь, я огляделся. Почему-то именно здесь пол был почти чистым. Сходу я нашёл всего пару камней. Пришлось уходить обратно. Через десять минут я набрал нужное количество булыжника, которого впритык хватило завалить эту импровизированную могилку.
А был бы я магом огня, я справился бы с задачей намного быстрее. Да и огненное погребение у многих народов считалось более почётным. Но я не был магом, вообще. До инициации мне ещё почти полгода. Хотя, по слухам, многие рода, особенно княжеские, умели инициировать своих отпрысков досрочно. Как и некоторые академии. Правда, последние делали это весьма неохотно.
Постояв минуту и снова пожелав доброго перерождения, я отправился к выходу и через пять минут оказался в зале с порталами. Зверёныш спал, доверчиво растянувшись у меня вдоль пояса. Почему-то я отчаянно не хотел показывать его ни Алексию, ни команде, потому поспешил к воротам. К счастью, меня никто не окликнул.
Вскоре я поднимался по ступеням своего особняка.
— Господин, вы сегодня рано! — раздался голос моего няня. Или как будет нянька в мужском роде? Феминитивы я знаю, а вот обратное… — Прикажете накрыть на стол?
Только сейчас я понял, что невероятно голоден. Но была задача важнее собственного желудка. Я обернулся к толстяку, что неведомым образом оказавшемуся у меня за спиной.
— У нас есть кошки-собаки? — спросил я у него, отчего тот даже растерялся.
— Ну конечно, господин, — удивлённо протянул он. И добавил с некоторой гордостью: — У нас даже гончие есть, для загонной охоты! И одна сука позавчера приплод привела. Три кобелька и сучка. А к чему вы это, господин?
— Отведи! — приказал я.
Шли мы недолго. Собак было шестеро и, увидев нас они тут же начали повизгивать от радости и крутить задницами с голыми хвостами, постоянно подпрыгивая. Это были гончие, большие, с загнутыми, как знак вопроса спинами. И лишь одна отделывалась просто подметанием пола хвостом. К ней мы и направились.
— Вот, Зора! Наша мамка, — проговорил камердинер с умилением.
Я открыл клетку и смело вошёл, показав жестом, чтобы мой спутник оставил меня одного. Он тут же развернулся и потопал к особняку. Я присел перед сукой и был моментально облизан. После чего были облизаны четыре комочка, тыкающиеся мамке в соски. Потом снова меня, снова малышей. Я остановил это, подставив руку. Которую, конечно, тоже начали облизывать, но тут…
Шерсть на загривке у Зоры встала дыбом, она утробно зарычала, старательно гоняя воздух носом, вычленяя нужные ей запахи. Потом недоумённо посмотрела на меня, понюхав лицо. Второй запах ей явно понравился, и она вернулась к руке. И вдруг она застыла и медленно потянулась к куртке, внутри которой лежал щенок. Я схватил её за ошейник одной рукой, а второй медленно достал детёныша.