Оказывается, мы решили продолжить поход. И эти монстры, которых мы добывали, уже вторая группа.
На самом деле, за свою жизнь, за прошлую жизнь, я убил много людей. Очень много. Но никогда не казнил. Ни разу до сегодняшнего дня. Если мой противник падал, а толпа скандировала «добей!», я втыкал меч в тело. Но делал это так, чтобы не задеть ни одной артерии или важного органа. И их всегда вытаскивали лекари.
Дальше были просто вспышки сознания. Бой, добыча ингредиентов, бой, и так по кругу. Не ожидал, что спровоцированное наказание урода, лишившего жизни семьдесят трёх, ой, простите, семьдесят двух человек, так на мне скажется. Я считал себя более крепким.
Окончательно я очнулся уже дома, вокруг меня бегал толстяк, и я даже не мог вспомнить его имени.
— Господин, ну придите в себя! — причитал он. — За лекарем уже послали, он поставит вас на ноги. Да что же это деется-то? На мага-менталиста напоролись? Ничего, миленький, подлечат вас, хорошо всё будет!
— Так, успокойся! — тихо рыкнул я. — Всё, я уже в порядке! Отзывай врача. Да, и бухгалтера нашего позови. А ещё Ваня-кузнец должен был прийти, он здесь?
— Ваня уже часа три ожидает! — начал с конца толстяк. — А бухгалтера сейчас вызову! Ой, счастье-то какое, вернулся наш господин! А то сидит, в одну точку смотрит, как есть разум околдовали… С кого начать, господин?
— Обоих зови! — приказал я. — Они мне вместе нужны, да и им далее сотрудничать много, пусть знакомятся.
Через пару минут они вошли, вместе. Огромный молодой парень, с руками шириной с мою ногу, и длинный нескладный мужчина в годах. Второй был похож на неуклюжее насекомое, лежащее на спине и пытающееся перевернуться.
Кстати, сидел я почему-то в кабинете. Возможно, на полном автоматизме я добрался до комнаты, что больше всех нравилась мне в этом доме. Поднявшись, я собственноручно налил три бокала чего-то крепкого из бутылки с красивой этикеткой. Даже не вникая, что это.
А память постепенно возвращалась. Я вспомнил ещё пару десятков битв с монстрами изнанки, как торговались со скупщиками, сбывая трофеи, мою пробежку до дома. Чёрт, корень же! Я оглянулся и увидел свой рюкзак, из которого торчал самый край огромного клубня с почти увядшим крохотным цветочком. Схватив сумку, я выскочил за дверь.
У входа стоял Василий. О, отхожу, имя вспомнил! Я вручил ему рюкзак и затараторил, боясь потерять лишние секунды:
— Это отдать нашему лучшему садовнику! Растение должно выжить и прижиться. В сумке же есть макры для подпитки магического фона. Мне плевать, кого ты найдёшь, и кто в чём разбирается, важен результат! Остальные макры вернёшь. Ну, чего встал, рот открыв? Ты ещё здесь?
Мужчина, схватив рюкзачок, очень бодро рванул к лестнице, а я вернулся в кабинет. Оба стакана гостей оказались пусты, и я, не чинясь, собственноручно наполнил их повторно. Схватив свой, сел на своё место. Поковырявшись в карманах, вывалил кучу различных купюр на стол перед ошарашенными работниками.
— Здесь чуть меньше четырёх тысяч, — я, наконец, отпил из стакана. — Все эти деньги должны пойти на обустройство деревни. Стройматериалы в приоритете. Вы двое после познакомитесь и скоординируетесь, надеюсь. Завтра к этому же времени жду план, как минимум! Мои люди должны жить комфортно, а не в землянках по двадцать человек. Вопросы?
Пока Иван хватал открытым ртом воздух, Антон Антонович, не суетясь, но привычно дёргаясь, сортировал купюры. Посреди процесса он поднял на меня взгляд.
— Я даже не буду спрашивать, откель такое богатство, понятно, что с изнанки. Господин, вы отдаёте себе отчёт, что там крайне опасно, а вы — последний представитель рода и надежда множества людей? Ежели вы погибнете, ваши люди сильно пострадают в той или иной мере! На мой взгляд, им лучше жить в землянках, чем переходить в новый род, под чуждую руку.
— Мои люди должны жить хорошо! — отрезал я. — Других путей я пока не наблюдаю. И уж поверь, сдохнуть я точно не планирую. Так что, выдыхай и давайте работать! Иван, ты уже думал, с чего нужно начинать?
— Всё верно, господин, — пришёл в себя здоровяк. — Я даже на бумаге отчёт прикинул, вот, ознакомьтесь.
Он протянул мне довольно сильно мятые листы дешёвой бумаги. На них почерком, который я еле разбирал были расчёты затрат на каждый дом из первых двенадцати, на центральное здание и даже дорог и нескольких дополнительных колодцев.
Увидев мою поднявшуюся бровь, он зачастил:
— Нет, ваше благородие, я не говорю, что это нужно всё и сразу, я прекрасно понимаю состояние рода опосля гибели вашего батюшки, — после глубокомысленного покашливания Тонтоныча он сбился, покраснел, и комкано закончил: — в общем, как вы и просили, я описал все потребности. А уж что делать, решать токмо вам, господин!