Я всмотрелся в числа. Если делать всё, что нужно, необходимо было ни много ни мало, одиннадцать тысяч имперских рубликов. Однако! Впрочем, если добывать как сегодня, то это дело недели максимум. Мне, как лидеру, полагалась почти треть от всех доходов нашей команды. Это очень много.
— Антоныч, начинай закупки! — скомандовал я. — Только вместо двенадцати домов заложите в план двадцать. Нам нужно расширять количество преданных роду людей на земле. Кстати, что там со старым головой, точнее, с его семьёй? Что они решили?
— Они продали дом, — тут же отозвался Иван. — Даже два. Его брат тоже решил поискать лучшей жизни. От нас съезжают две семьи, семнадцать человек.
— Приемлемо, — немного подумав, сказал я. — Кстати, тебе вменяется в задачу распространять слухи, что барин начал заботиться о людях. Не прямо сейчас, а когда это заметно станет. На материал для фундаментов денег точно хватит. Как возведёте, так и начинай, хорошо?
— Пренепременно, ваше благородие. Мне и стараться не нужно будет, люди сами обо всём начнут говорить. Вот только…
Он замялся, и я решил его подтолкнуть:
— Вот только что?
— Я про колодцы, господин, — тихонько сказал он. — Наверху вообще ни одного нет, там глубоко копать надо, люди до километра в гору носят ведра с водой. С него бы начать, ежели вы не против.
— Одобряю! — ответил я. — Вань, ты теперь голова! И тебе решать, что людям важнее и нужнее. С подобными мелочами не обращайся более. Мне заявки нужны и отчёты. И всё. А! И ещё найди, кто тебе это понятно писать будет, твой почерк ужасен, еле разобрался.
— Дык, могу Андревну попросить, — скукожился огромный мужик. — Она, в принципе, меня поддерживает, и вообще, добрая и классная. Хотя, у меня средняя дочка тоже хорошо пишет. В общем, будет сделано.
Мы проговорили ещё с полчаса, но совсем серьёзных тем больше не было. Коньяк я подливал ещё дважды, каждый раз вгоняя этим действием в ступор своих управляющих. Причём, гарантированно, снаружи дверей дежурила прислужка специально для этих целей. Но я не хотел нарушать атмосферу. Привыкнут к нестандартным взглядам на жизнь и моим странным решениям.
После того, как мужчины, с моего позволения, ушли, я решил прогуляться в загон к Зоре, кормилице Алисы. Крохотного щенка с изнанки. Я опасался, что маленький магический фон нашего мира может повредить малявке.
При подходе к вольерам услышал знакомый шум, собаки радовались приходу знакомого человека. Кто-то крутился вокруг своей оси, кто-то прыгал на ограждение, все виляли хвостами и счастливо поскуливали. А я направился к нужной клетке. Зора взбивала пыль хвостом, но не вскакивала, к её соскам были прилеплены сразу три щенка. Одним из которых была моя добыча, трофей, который я обещал выходить и сберечь.
К моему удивлению, Алиска, трофейная мелочь, оторвалась от сиськи, сосредоточенно водя длинным носом, нюхая воздух. Наконец, она повернулась и постоянно падая, поплелась ко мне. У неё уже открылся один глазик, которым она ещё не научилась видеть.
Основная проблемка у неё случилась, когда нужно было переползти через заднюю лапу приёмной матери. Она раза три запрыгивала на неё, и скатывалась обратно. В итоге она села и совсем по-человечески захныкала. А в голове я услышал нежный совсем детский голосок:
— Папа? Ты где?
Если честно, я был шокирован. Отворив клетку, я подбежал к огромной Зоре и подхватил крохотное тельце. Прижав к груди, я попробовал мысленно:
— Здесь, маленькая. Как ты?
— Тут хорошо, — опять раздалось внутри головы. — Новая мама пахнет непривычно, но она добрая! Ты пришёл меня забрать, наконец?
— Нельзя, малышка! — открестился я. — Мама тебя кормит, и до того, как ты сможешь добывать и есть обычную пищу, ты должна быть с ней. А после я тебя заберу, договорились?
Кроха думала секунд пять, после чего выдала:
— Конечно, пап! Мне нравится. Папа хороший, и мама хорошая. С вами безопасно. Я буду делать, как ты скажешь. Только мама со мной не говорит. Я с ней говорю, а она в ответ меня вылизывает. Не говорит совсем, это грустно очень.
— Не страшно, малышка, — сердце затопило какое-то непередаваемое чувство, близкое к восторгу. — Говорят не все. Главное, что мама о тебе заботится. И я буду.
— Ты лучший, пап! — тихий голосок поднял следом бурю нежности и желания защищать от всего мира. — Можно я пойду? Спать хочется сильно!
Охренеть! Это что сейчас было? Я аккуратно опустил крохотное тельце на солому и сука моментально облизала щенка, смывая мой запах. После чего носом затолкала малышку себе под брюхо.