– А что не так с мистером Фоксом? – набычившись, спросил его доктор Чоук.
Мистер Чиновет поджал губы:
– Я полагал, что это всем очевидно.
– Сколько людей, столько и мнений. Я вот могу сказать, что…
Доктор осекся – это его супруга взяла на себя смелость отдавить ему под столом ногу. Чоуки и Чиноветы впервые встретились в обществе, и миссис Чоук показалось, что вступать в политические разногласия с этим все еще влиятельным благородным семейством безрассудно.
Томас Чоук повернулся к жене и собрался было пригвоздить ее взглядом, но не успел. Теперь уже все ясно расслышали, что кто-то стучит в парадную дверь. Миссис Табб поставила поднос с пирогами на стол и пошла открывать.
Ветер всколыхнул шторы, на серебряные подсвечники закапал жир от свечей.
– Боже милостивый! – воскликнула экономка так, как будто вдруг увидела привидение.
Собравшаяся в Тренвит-Хаусе компания была совершенно не готова увидеть Росса. Едва он появился в дверях, все удивленно ахнули. Элизабет, Фрэнсис и доктор Чоук вскочили на ноги. Чарльз хрюкнул, откинулся на спинку стула и застыл с открытым ртом. Кузен Уильям-Альфред принялся протирать очки в стальной оправе, а тетушка Агата схватила его за рукав и забормотала:
– Что такое? Что делать? Обед еще не закончился.
Росс прищурился от яркого света. Он заехал в Тренвит-Хаус по пути домой, но никак не ожидал, что попадет на званый обед.
Первой опомнилась Верити. Она кинулась к двери и повисла у двоюродного брата на шее.
– О господи, Росс! Какое счастье!
– Верити! – Росс обнял кузину за плечи и в этот момент увидел Элизабет.
– Ну и дела! – воскликнул Чарльз. – Мальчик мой, ты все-таки вернулся! К обеду ты опоздал, но у нас еще остался яблочный пирог.
– Они побили нас, Росс? – спросил доктор Чоук. – Будь проклята эта война! Не надо было в нее ввязываться. Слава богу, все закончилось.
Фрэнсис, немного поколебавшись, быстро обошел стол и крепко пожал кузену руку.
– Как хорошо, что ты вернулся! Мы все по тебе скучали.
– Да, – сказал Росс, – хорошо оказаться дома, увидеть всех вас и…
Одинаковый цвет глаз и тяжелые веки – вот и все, что выдавало их родство. Фрэнсис, ладный стройный юноша с открытым лицом, был именно тем, кем казался. Беззаботный, легкий в общении и уверенный в себе, он никогда не подвергал свою жизнь опасности, не знал, что такое остаться на мели, и не соперничал с другими мужчинами, если не считать азартные игры и скачки. Еще в школе их прозвали Полдарк Светлый и Полдарк Темный. Они всегда были добрыми друзьями, что довольно странно, так как отцы их не питали друг к другу теплых чувств.
– Это воистину торжественное событие, – объявил кузен Уильям-Альфред, ухватившись костлявыми пальцами за спинку стула. – Воссоединение семьи – не пустые слова. Надеюсь, Росс, ваше ранение не слишком серьезное. Этот шрам выглядит просто ужасно.
– Ах это, – сказал Росс. – Шрам – ерунда, а вот хромаю я, как старый осел.
Он обошел стол и со всеми поздоровался. Миссис Чиновет поприветствовала молодого человека довольно холодно – просто протянула холеную руку.
– Расскажите нам все, капитан Полдарк, – зашепелявила Полли Чоук. – Поведайте о том, что вам пришлось испытать, как мы проиграли войну, какие они, эти американцы, и…
– Точно такие же, как и мы, мэм. Поэтому мы и проиграли, – ответил Росс и подошел к Элизабет.
– Здравствуй, Росс, – тихо сказала она.
Он не мог оторвать глаз от ее лица.
– Ну до чего же удачно все сложилось. Лучшей встречи я бы и пожелать не мог.
– А я бы могла, – сказала Элизабет. – О Росс, я бы могла.
– И чем ты теперь думаешь заняться, мой мальчик? – поинтересовался Чарльз. – Самое время остепениться. Хозяйство большое, нужен глаз да глаз, а наемным управляющим веры нет. Твой отец мог бы передать тебе все еще в прошлом году, а может, и раньше…
– Мне так хотелось повидать тебя сегодня, – сказал Росс, обращаясь к Элизабет, – но я решил отложить нашу встречу до завтра. Я сдержал себя и вот – вознагражден.
– Росс, я должна тебе все объяснить. Я писала, но…
Тут подала голос тетушка Агата:
– Умереть мне на месте, если это не Росс! Подойди ко мне, мой мальчик. А я-то уж думала, ты присоединился к святым на небесах.
Росс неохотно прошел в конец стола поздороваться со своей двоюродной бабушкой. Элизабет осталась стоять на месте. Она так крепко сжимала спинку стула, что костяшки ее пальцев сделались даже белее, чем лицо.
Росс поцеловал тетю Агату в морщинистую щеку и сказал ей на ухо: