– Я думала, не рассказать ли обо всем этом Чарльзу, – призналась Элизабет. – Но боюсь, это окончательно его подкосит. И лучше от этого никому не станет. Ни мне, ни Фрэнсису.
Росс покачал головой:
– Да уж, это не дело. Давай я сначала повидаюсь с Фрэнсисом. Хотя вряд ли, конечно, я преуспею там, где другие потерпели поражение. Я одного не могу понять…
– О чем ты? – спросила Элизабет, но на самом деле она прекрасно поняла, к чему клонит Росс. – Фрэнсис очень рациональный и благоразумный во многих вопросах, но только не в этом. Тут я не могу на него повлиять. Мои советы он, скорее всего, воспримет как попытку посягнуть на его свободу.
– Уверен, что мои советы он воспримет точно так же. Но я попытаюсь.
Элизабет посмотрела на Росса:
– У тебя сильная воля, Росс. Когда-то я это знала. Мужчина не станет слушать доводы своей супруги. Но вполне возможно, что он выслушает те же доводы от своего двоюродного брата. Ты умеешь убеждать, Росс. Я думаю, что если ты захочешь, то сможешь повлиять на Фрэнсиса.
– Тогда я попробую.
Элизабет встала:
– Извини, совсем тебя заболтала. Даже не могу выразить, как я тебе благодарна за то, что ты меня выслушал.
Росс улыбнулся:
– В знак благодарности пообещай чаще ко мне наведываться.
– С радостью. Я давно хотела тебя навестить, но мне казалось, что я не имею такого права.
– Уверяю тебя, это не так.
В холле послышались чьи-то шаги, и в гостиную вошла Демельза с охапкой колокольчиков в руках.
Она увидела, что у Росса гостья, и остановилась как вкопанная. На ней было простенькое платье из голубого льна, с открытым воротом и вышитым пояском. Платье было все измятое. Дело в том, что девушка целый день провела, лежа в траве на холме к западу от дома, откуда наблюдала за тем, как на холме напротив Росс с Джудом и Кобблдиком косят сено. Она, как молодая собака, вдыхала запахи земли и выглядывала из-за высокой травы, а потом перевернулась на спину и заснула сладким сном. В результате волосы у нее спутались, а к платью прицепился репейник.
Демельза встретилась с Россом взглядом, посмотрела на гостью, пробормотала какие-то извинения и собралась уходить.
– Это та самая Демельза, о которой я тебе рассказывал, – представил ее Росс. – А это миссис Элизабет Полдарк.
«Две женщины, – подумал он. – Но какие разные. Как два сосуда, глиняный и фарфоровый».
Элизабет подумала: «О господи, так между ними все-таки что-то есть». Вслух она сказала:
– Росс часто мне о тебе рассказывал, милая.
А Демельза подумала: «Она опоздала на один день. Всего на один день. Какая она красивая. И как же я ее ненавижу».
Она снова посмотрела на Росса, и тут ее впервые, как предательский кинжал, пронзила страшная мысль. Вдруг его страсть вчера ночью была лишь желанием заглушить неудовлетворенную страсть к этой женщине? Весь день Демельза была поглощена только своими собственными переживаниями и совсем не думала о чувствах Росса. Теперь она многое увидела в его глазах.
– Спасибо, мэм, – поблагодарила Демельза, а у самой аж подушечки пальцев покалывало от страха и ненависти. – Принести вам что-нибудь, сэр?
Росс посмотрел на Элизабет:
– Может, передумаешь? Чай будет готов через несколько минут.
– Я должна идти. Но все равно спасибо. Какие чудесные колокольчики.
– Вам нравится? Можете взять, если хотите, – предложила Демельза.
– Как это мило с твоей стороны!
Элизабет еще раз оглядела гостиную.
«Это все она. Эти занавески. Пруди вряд ли пришло бы в голову повесить здесь занавески. И бархатная драпировка на скамье. Сам Росс никогда бы до такого не додумался»
– Я приехала верхом, так что, увы, не смогу забрать цветы, – ответила она. – Оставь их себе, дорогая, но спасибо за столь милое предложение.
– Я могу привязать букет к седлу, – не сдавалась Демельза.
– Боюсь, цветы завянут. Смотри, они уже подвяли. Колокольчики, они такие, – сказала Элизабет и, приготовившись уходить, взяла свои перчатки и хлыст.
«Не стоит больше сюда приезжать, – подумала она. – Слишком поздно – после всего, что произошло».
– Непременно проведай дядю, Росс. Он часто о тебе спрашивает. И дня не проходит.
– Заеду на следующей неделе, – пообещал Росс.
Они вышли из дома, и Росс помог Элизабет оседлать лошадь, что она и сделала с присущей ей грацией. Демельза осталась в доме, но, пока никто не видел, наблюдала за ними из окна.
«Она стройнее меня, – думала Демельза. – Хоть и рожала. И кожа как слоновая кость. Сразу видно, что никогда по хозяйству не работала. Она – леди, Росс – джентльмен, а я – немытая потаскушка. Так? Возможно. Но не прошлой ночью. Только не прошлой ночью. – Ее так и распирало от воспоминаний. – Прошлой ночью я не была потаскушкой, я была женщиной Росса. Надеюсь, эта Элизабет растолстеет. Буду молиться, чтобы она растолстела, чтобы оспу подхватила, чтобы у нее всегда из носа текло и все зубы выпали».