Глава восемнадцатая
Джинни Картер заворочалась в постели. Она спала, вернее, дремала, и ей снилось, что она печет пироги с сардинами и вдруг все рыбы начинают моргать, превращаются в младенцев и принимаются плакать. Джинни резко проснулась, но плач все еще звучал у нее в ушах. Она села и прислушалась, решив, что это, должно быть, ее сын. Но ребенок мирно спал в деревянной колыбели, которую смастерил для него отец. Должно быть, у нее разыгралось воображение из-за хлещущего в ставни дождя и бури, которая с воем неслась через их поселок со стороны моря.
Джим оставил теплую постель и ушел из дома в такую страшную ночь. Зачем? Только затем, чтобы, если повезет, подобрать что-нибудь после крушения корабля. Джинни просила мужа не ходить, но он не стал ее слушать. И так всегда. Она постоянно просила его остаться, а он вечно находил оправдание, чтобы уйти. Два или три раза в неделю он непременно исчезал на всю ночь и возвращался на рассвете с фазаном или жирной куропаткой под мышкой.
Джим очень изменился за последние месяцы. А началось это в январе. Сперва он слег на неделю и не мог работать в шахте. Все кашлял, кашлял, кашлял. А потом ушел на две ночи с Ником Вайгусом и вернулся с богатой добычей: такой еды они, лишившись недельного заработка, не могли бы себе позволить. Джинни пыталась объяснить мужу, что согласна порой и впроголодь посидеть, только бы его не схватили за нарушение закона. Но все без толку. Джим смотрел на это по-другому, он тогда даже обиделся, увидев, что жена не обрадовалась.
Джинни выскользнула из кровати и, поеживаясь, подошла к окну. Она и не думала открывать ставни – дождь тут же ворвался бы в комнату, но, посмотрев в щель, поняла, что до рассвета еще очень далеко.
Потом ей послышался какой-то шум снизу. Весь дом скрипел и вздрагивал от шквалистого ветра.
Как бы она обрадовалась, если бы муж вернулся. Джинни вдруг захотелось, чтобы Бенджи проснулся и заплакал, ведь тогда у нее появится повод взять его к себе в постель. Она станет укачивать сынишку, а он будет хвататься за нее своими крохотными цепкими пальчиками. Но малыш крепко спал.
Джинни вернулась в постель и подтянула одеяло до самого носа. Это все Ник Вайгус виноват в том, что Джим стал таким. Он дурно влияет на ее мужа, внушая Джиму мысли, которые ему самому бы и в голову никогда не пришли. Дескать, частная собственность – ерунда и вполне можно добывать пропитание на земле, которая тебе не принадлежит. Ясное дело, он все это придумывает, чтобы оправдать свои грязные делишки. И очень жаль, что Джимми воспринимает слова этого проходимца всерьез. Нет, Джим Картер никогда бы не стал браконьерствовать ради того, чтобы набить себе брюхо. Но теперь он начал думать, что вправе воровать еду для своей семьи.
На дом обрушился шквал ветра. Словно великан навалился и пытается его опрокинуть. Джинни на минуту забылась. Она мечтала о счастливой жизни, где вдоволь еды, а все люди здоровые и веселые, где ребятишкам не надо начинать работать, едва лишь они научатся ходить. Потом она вдруг почувствовала, что темнота немного рассеялась, и встрепенулась. Сквозь щели между половицами пробивались три или четыре лучика света. На сердце сразу потеплело. Джим пришел домой. Она собралась было спуститься вниз и узнать, почему муж вернулся так рано, но очень уж не хотелось вылезать на холод из-под теплого одеяла. Джинни снова задремала и в следующий раз проснулась от громкого шума. Этажом ниже что-то упало на пол.
Видно, Джим вернулся с добычей и теперь складывал ее в углу комнаты. Вот почему он пришел так рано. Странно только, что один. Джинни не слышала голосов Ника или отца. Наверное, остались на берегу. На рассвете больше шансов выловить что-то ценное после кораблекрушения. Джинни очень за них волновалась. И двух лет не прошло с тех пор, как Боб Триги утонул, пытаясь доплыть с веревкой до корабля. Оставил вдову с двумя маленькими детьми.
Джим почему-то не стал звать жену вниз. Ну конечно, он ведь думал, что она спит. Джинни уже решила позвать его сама, но вдруг у нее тревожно кольнуло сердце. А что, если мужчина внизу вовсе не Джим?
Шаги были слишком тяжелыми. Вот из-за чего у Джинни возникли эти подозрения. Джим легкий, он всегда ходил тихо. Женщина села и прислушалась.
Если это Джим, то он, наверное, выпивши и что-то ищет. Но со дня их свадьбы он если и выпивал, то не больше одной кружки слабого эля.
Джинни не двигалась с места, страшная догадка вдруг парализовала ее.
Только один человек из всех, кого она знала, мог вот так войти в дом, пока нет Джима, – Рубен Клеммоу. Только он вот так неуклюже передвигался. И теперь этот человек мог в любую минуту подняться к ней в комнату. Клеммоу пропал несколько месяцев назад, и все думали, что он уже умер. О нем так долго ничего не было слышно, что и сама она тоже начала забывать о своих страхах.