Находясь среди людей своего класса, Росс всегда одевался тщательно, да и Верити - хотя и немного неожиданно - приложила к этому все усилия. Залитое светом яркое платье из малиновой парчи смягчало загар ее простого, но милого лица, она казалась гораздо прелестней, чем Росс когда-либо ее видел. Это была совсем другая Верити, совсем не та, что в штанах и свободной блузе возилась в грязи Тренвита, несмотря на дождь и ветер.
Здесь присутствовали миссис Тиг и ее пять дочерей, составляя организованную Джоан Паско группку, к ней же собирались присоединиться и Росс с Верити. В самый разгар вежливого обмена приветствиями Росс скользил задумчивым взглядом по пяти девушкам и гадал, почему ни одна из них до сих пор не замужем. Фейт, старшая, была белокурой красоткой, но остальные - темнее и менее привлекательные, словно вдохновение и добродетели покинули миссис Тиг, когда она производила их на свет.
Как только рядом собралось достаточно мужчин, миссис Тиг, в новом завитом парике и золотых серьгах, довольно их оглядела. В их компании было и несколько других кавалеров, Росс оказался старшим среди них. Он это чувствовал: они были так молоды, со своими натужными манерами и банальными комплиментами. Они называли его капитаном Полдарком, обращаясь к нему с уважением, которого он не ждал, все, за исключением Уитворта - самодовольного щеголя, который протирал штаны в Оксфорде с перспективой стать священником, одетого по самой последней моде в расшитый шелковыми цветами сюртук. Он разговаривал громче всех и явственно желал возглавить их кружок, эту привилегию Росс ему тут же отдал.
Поскольку он находился здесь, чтобы сделать приятное Верити, то решил проникнуться духом бала, насколько сможет, и переходил от одной девушке к другой, раздавая ожидаемые комплименты и получая ожидаемые ответы.
Он поговорил с Рут Тиг, самой юной и наименее привлекательной из квинтета миссис Тиг. Она стояла немного в стороне и на мгновение выпала из поля неусыпного внимания матери. Это был ее первый бал, она выглядело одинокой и встревоженной. Росс обеспокоенно поднял голову и посчитал число молодых людей, которых привели с собой Тиги. Всего четверо.
- Могу я иметь удовольствие пригласить вас на второй танец? - спросил он.
Она стала пунцовой.
- Благодарю вас, сэр. Если матушка мне позволит...
- Буду ждать с нетерпением, - он улыбнулся и двинулся дальше, чтобы выразить свое почтение леди Уитворт, матери щеголя. Чуть позже он поглядел на Рут и увидел, что теперь ее лицо снова побледнело. Неужели он так напугал ее своим лицом со шрамом? Или дело в репутации отца, которая прилипла к его имени, как болезнетворный запах?
Он увидел, как к кружку присоединился еще один мужчина и разговаривает с Верити. Было что-то знакомое в этом коренастом, скромно одетом человеке с собранными в простой хвост волосами. Это был Эндрю Блейми, капитан фалмутского пакетбота, с которым он познакомился на свадьбе.
- О, капитан, - сказал Росс, - я удивлен, увидев вас здесь.
- Капитан Полдарк, - тот сжал руку Росса, но не мог больше выдавить ни слова. Наконец, он произнес: - Я не создан для танцев.
Они некоторое время поговорили о кораблях, причем капитан Блейми выражался односложно, поглядывая на Верити. Потом оркестр наконец-то заиграл новый танец, и Росс извинился, отправившись танцевать с кузиной. Они встали в нужную позицию, слегка склонившись.
- Следующий танец ты танцуешь с капитаном Блейми? - спросил Росс.
- Да, Росс. Ты не возражаешь?
- Вовсе нет. Я обещал танец мисс Тиг.
- Что, самой молодой из них? Как это разумно с твоей стороны.
- Долг каждого англичанина, - ответил Росс. Они уже готовы были разойтись, когда он пробурчал, неплохо подражая Блейми: - Я не создан для танцев.
Танец продолжился. Мягкий желтый свет канделябров трепетал на платьях - золотых и кремовых, лососевых и малиновых, придавая красивым и изящным дополнительное очарование, а неграциозных и нескладных делая сносными, сглаживал дешевый шик и отбрасывал мягкие кремово-серые тени. Оркестр пиликал мелодию, фигуры выделывали пируэты, двигались, кланялись и топтались, поворачивались, подавали друг другу руки, вытягивали носки; тени смешивались и менялись, создавая трансформирующийся узор света и тени, словно плетя тонкую ткань жизни, солнца и теней, рождения и смерти, медленно разворачивающийся и вечный узор.