Чтоб вновь возникнуть от скрипа древесного,К жизни рожденного новым читателемКниги, наполненной верой в чудесное,Очкастым написанной горе-мечтателем.
Серьезная девочка в плащике синемШагает по берегу вдоль прибоя.Кепочка сбилась набок красиво,Под козырьком плещется голубое.Бабушка в шарфике в желтую клеткуНеподалеку судачит с соседкой,Жестикулируя чашечкой чая,Девочку будто бы не замечая.Ветром уносит возгласы птичьи,Плащик уж мокрый до неприличья,Море свинцовое, крабики рыщут,А девочка ходит и все что-то ищет.Отодвигает «капусту морскую»И замирает. Нашла! Вот такую!Ракушку гладкую, с перламутром,Цвета июньского теплого утра!Девочка прячет находку в кармане –Не потеряет! Это же – маме! –Несется стремглав к желто-клетчатой бабушке,Цепляется ножкой за вычурный камушек,Падает… Кривит лицо недовольно…Маленьким можно реветь, если больно.
Он по жизни был деепричастием,Она – сущностью отречения.У них было присутствие счастьяПри отсутствии приключения.
Она зрила в очах его бога,Впрочем, как и в любых глазах,Он сутулился зябко, убогоЗаносился на тормозах.
За заносчивость эту жалкуюОна, не сомневаясь, прощала,Встреч их редких, случайных подарковОжидала. Безумно скучала.
Все закончилось тривиально,Так и не соизволив начатьсяВ том затертом году нереальном,Когда было им по восемнадцать.
Под взглядом фрейлин замерла в мгновений борозде,Решилась. Разворот, прыжок и пируэт в воде.Прозрачный кринолин, корсет, восторг, слеза, канкан,Поклон, улыбка, фуэте, аллегро, гонорар, стакан.
Проспоренный заклад, провал, подвал, глаза пусты,сердечный твист, попытка, ночь, облава, бег, кусты.Сеть шрамов по лицу, косяк, нездешняя тоскаИ восхищения волна – лишь горсточка песка.
Вчера на утренней зареНа покрывалоЛиствы, опавшей в ноябре,Звезда упала:
Лучами впуталась в туман,ПеревернуласьИ провалилась, как в карман,В объятья улиц.
Поднял прохожий.«Бирюза?Товар, пустышка? Бесконечность?»Глядит в усталые глазаПотерянная кем-то вечность…
В истоках ли, на гребне ль бытияпобеду одержавший вдруг прознает,что никому не ведома цена,заплаченная за свершенья духа.
И человеческие существатак просто камушки швыряютв живот, открытый всем ветрам,ухмылкой щеря рот до уха.
И вот выбрасывает стягбелее снега победивший,и ждет, зажмуривши глаза,признанья, как последний нищий…
Лазарев Дмитрий Владимирович родился в Свердловске 30 мая 1976 года. Получил высшее техническое образование (механико-машиностроительный факультет УПИ). С 1999 по февраль 2007 года работал инженером-конструктором на Уральском оптико-механическом заводе. После этого сменил еще пару мест работы по той же технической стезе. Тягу к фантастике испытывает с детства. К фантастике самых разных жанров – от юмористической до литературы ужасов. Некоторое предпочтение отдает фэнтези и мистике. Писать сам пытался еще в старших классах школы, но всерьез занимается этим только с 2003 года. Его романы, в основном, относящиеся к жанру «городской фэнтези», публиковались в издательстве «Альфа-книга». Рассказы и повести разных жанров появлялись в журналах и различных сборниках. Последнее время печатается в издательстве «АСТ».
Опять все тот же сон…
Скалы Семь Братьев, которые он посещал прошедшей весной. Дикая красота, хмурое, нависшее, кажется, почти над самыми вершинами небо и свирепый, не по-майски холодный ветер. Арсений Болотников лезет наверх. Две трети высоты можно преодолеть без особого труда, но вот верхняя треть – это уже задачка для скалолаза. Снаряжения Арсений с собой не взял – он уверен в себе: недаром был лучшим в лазании на скорость в соревнованиях на первенство УПИ. Но недавний дождь добавляет к процессу приличную дозу адреналина – камни довольно скользкие. Скалолазы – не адреналиновые наркоманы и по-глупому жизнью не рискуют, но сегодня Арсений отбросил свои обычные правила: настроение у него отвратительное, а лазание без страховки позволяет справляться с такой напастью эффективнее чего бы то ни было еще. До вершины самой высокой скалы гряды остаются считанные метры, когда из-под ноги выворачивается коварный камень. Пальцы отчаянно пытаются уцепиться, но скала слишком скользкая… 70 метров – короткий полет, но Арсений просыпается за мгновение до удара о камни.