— Профессор Ковальский, — шепнул кто-то.
— Эванс уже выступал? — поняв, в чем дело, тут же заинтересовался толстяк.
— Нет еще, — почему-то по-русски ответила Даша.
— Вы русская? — басом обрадованно спросил профессор. На него тут же зашикали, было и без того плохо слышно. Даша кивнула.
— Что она говорит? Я ничего не поняла, — шепотом пожаловалась она.
— Она говорит, что профессор Эванс отказался поставить ей оценку, пока она не переспит с ним, — также шепотом перевел толстяк. Потом он стал кратко передавать Даше смысл того, что говорили Стив и свидетели в его защиту.
— Ох, ты ж, вспомнили, гады, — выругался профессор.
— Что? — испугано спросила Даша.
— Вспомнили роман Эванса со студенткой годовалой давности.
— И что?
— Он утверждает, что мисс Саймонтс не была его студенткой и что к делу это не относится.
Даша побледнела. Её испугало не то, что у Стива с кем-то был роман, хотя она об этом и не знала, а то, что сам факт наличия отношений со студенткой будет явно истолкован не в его пользу.
— Теперь будут говорить со свидетелем обвинения, — продолжал комментировать происходящее добрый профессор. — Такое впечатление, что она не сильно уверена в том, что говорит, — сказал он после довольно долгого молчания.
— Yes! — вдруг громким шепотом произнес один из студентов.
— Что? — испугалась Даша. Профессор о чем-то поговорил со студентом, а потом пояснил:
— Ребята заметили, что её показания не соответствуют тому, что говорила мисс Джеймс.
В коридоре все замерли и замолчали, внимательно вслушиваясь. Неточности заметили не только студенты, но и те, кто сидел внутри. Девушке стали задавать вопросы.
— Что тут происходит? — в тишине вопрос прогремел, как гром, так что вздрогнули все, даже профессор Ковальский. — Вы что, подслушиваете? Это недопустимо. Профессор, какой пример вы подаете студентам?
— Don, leck mich am Arsch(нем.) Дон, поцелуй меня в задницу, — отмахнулся Ковальский.
— Не смейте со мной так…. - от возмущения Дон даже не смог закончить фразу.
— Shut up. Заткнись, — цыкнул Ковальский. В кабинете плакала свидетельница, по обрывкам слов Даша поняла, что она ничего не видела, а соврать её заставила Мэри Джеймс, чем-то угрожая. После реплики какого-то мужчины, в которой Даша поняла только имя мужа, студенты разом громко закричали и запрыгали, всячески выражая свой восторг.
— Стив! — Даша радостно кинулась на шею выходящему из аудитории мужу. В коридоре все замерли, ошеломленно уставившись на неё.
— Даша? Что ты тут делаешь? — Стив улыбался. — Обвинения сняты, — он поцеловал жену в губы.
— Стив, ты с ума сошел, — стараясь прикрыть Стива с Дашей своим мощным телом от тех, кто был в коридоре, зашипел профессор Ковальский.
— Матеуш, это моя жена, могу целовать, сколько захочу, — засмеялся Стив.
— Жена? Я думал, вы студентка.
— Жена! — Стив снова поцеловал Дашу. — А откуда тут столько народу?
— Это твоя группа поддержки, — улыбнулась Даша. После того, как Матеуш, громко захохотав, перевел её слова на английский, от смеха студентов задрожали стены. Вместе со студентами смеялись и те, кто входил в состав комитета по этике. Не смешно было только Мэри Джеймс, которая не могла выйти из кабинета, потому что в дверях стояли люди. Улыбка сошла с лица Даши, когда она заметила девушку.
— Паскуда, — только и смогла зло бросить она. Сейчас Даша очень жалела, что никогда не могла ударить человека, этой самодовольной девице начистить рожу бы стоило.
— Даша, не надо, — тихо попросил Стив.
— Не буду, — вздохнула Даша. В дверях люди расступились, Мэри прошла по коридору при гробовом молчании.
Стива тут же окружили студенты.
— Стив, а что значит "паскуда", — произнеся свои поздравления, спросил профессор Ковальский. — Это ведь ругательство? — глаза у профессора загорелись.
— Наверное, — улыбнулся Стив. О страсти профессора Ковальского к иностранным ругательствам знал весь университет, профессор мог выругаться, наверное, на всех языках мира. — Это лучше у Даши спросить, я такого слова не знаю.
— Даша, — профессор подошел к смутившейся девушке, которая слышала, о чем он спросил у Стива. — Душа моя, просветите меня относительно брошенного вами ругательства. Это ведь бранное слово? — Даша смутилась окончательно.
— Не то, чтобы очень, — промямлила она.
— А что оно значит?
— Ох, даже не знаю, — Даша задумалась. — Ну, что-то вроде "плохая девушка".
— То есть это ругательство применимо только к женщинам?
— Не всегда, — Даша слегка склонила голову на бок. — Иногда говорят "паскудная погода", настроение бывает паскудным. Наверное, это хуже, чем плохой. Это значит "мерзкий", "отвратительный", паскудный одним словом.
— А как оно пишется? У кого-нибудь есть карандаш и лист бумаги? — громко крикнул он.
Даша смутилась еще больше:
— Как слышится, так и пишется.
— Паскуда, — раскатисто произнес профессор. — Красивое слово… Как звучит, а? Па-ску-да…
Я правильно записал? — показал он девушке листок.
— Правильно, — кивнула Даша.
— А какие еще занятные русские ругательства вы знаете? — не отставал профессор. — Ну, не смущайтесь так, матерные мне не нужны, у меня их и так много. Ну, что-нибудь ругательное, но приемлемое.
— Матеуш, оставь в покое мою жену, — пришел Даше на помощь Стив. — Приглашаю всех в кафе, ставлю каждому по бутылке пива.
А на выходных семейство Эванс устроило прием, чтобы отметить свадьбу и снятие обвинения в домогательствах. Даша несколько дней готовила, чтобы накрыть настоящий стол, к счастью, мама Стива вызвалась ей помочь. Стол получился великолепный и по-русски обильный. Гости были в восторге, и Даша весь вечер принимала поздравления и благодарности. Когда гости разошлись, Даша хотела поговорить с мужем, но сначала нужно было уложить Катю, которая весь вечер радостно носилась среди гостей и признаков усталости не проявляла. Стив зашел в комнату пожелать девочке спокойной ночи.
— Спокойной ночи, папа Стив, — помахала ему рукой малышка. Даша и Стив замерли.
— Спокойной ночи, — Стив сел на край кроватки и обнял Катю, стараясь отвернуться от жены, чтобы она не видела, что на глаза у него навернулись слезы. А Даша не пряталась, она, улыбаясь, размазывала слезы по щекам.
— Даша, а давай, родим еще одного ребенка, — предложил Стив, когда Катя уснула. — Мальчика. А можно и девочку, мне все равно. Что скажешь?
— Скажу, что через восемь месяцев твое желание осуществится, — улыбнулась Даша. — Мне кажется, я беременна, Стив.
Заключение.
Солнце неторопливо садилось за горизонт, окрашивая всё вокруг в самые невероятные цвета. Даша сидела в кресле и любовалась закатом.
— Вот, держи, — Стив протянул ей бокал с вином, а потом снял со спинки своего кресла плед и накинул ей на колени. — Так лучше будет.
— Спасибо, — улыбнулась Даша.
Стив сел напротив и тоже стал потягивать вино. Из дома вышла большая собака и легла в ногах у хозяина. Стив задумчиво потрепал её за ухом.
— Саманта звонила, — вдруг вспомнила Даша. — Поздравляла нас с двадцатой годовщиной свадьбы.
— Ну, надо же, не забыла, — улыбнулся Стив. — Знаешь, мне даже не верится, что прошло уже столько лет. Вроде, совсем недавно ты приехала сюда, и мы поженились.
— Совсем, — засмеялась Даша. — За это время мы с тобой Саманту замуж выдали, Катю в университет отправили, и мальчишек двух родить успели.
— Я люблю тебя, — с нежностью посмотрев на жену, сказал Стив.
— Я тебя тоже, — отозвалась Даша.
01.10.07–15/11/07