Эрих Фромм пишет о то, что человек хотя и стал господином природы, но при этом он стал рабом машин, которые он создал собственными руками. Получив огромные знания в области материи человек остался невежествен в самых фундаментальных вопросах бытия, к которым он относит вопросы человеческого существования, а это:
«…что такое человек, как он должен жить, как может быть высвобождена и продуктивно использована огромная энергия, заключенная в самом человеке»[11].
Внутренние одиночество молодого поколения и отстраненность зрелого поколения от нужд и проблем молодежи запечатлеет внутри молодого человека фрустрирующий фактор (фрустрация - лат. frustration- обман, тщетное ожидание, расстройство, разрушение планов, замыслов; психическое состояние характеризующиеся эмоционально дискомфортными переживаниями в следствии столкновения личности с непреодолимой психологической преградой препятствующей достижению цели – Ц.П.). Так как человек, является существом социальным, исторически развивающимся в больших группах, филогенетически закрепилась потребность к постоянному общению с себе подобными. По мнении Гримака Л. П. особенно трудно переносятся переживания человека, когда он отвергается обществом, лишаясь привычных социальных связей[12].
Д. Рисман в своем исследовании под названием «Одинокая толпа. Изучение изменяющегося американского характера» (1950г.), отражает одну существенную черту индустриальной культуры в целом – «атомизированность» индивидов, или проще говоря чувство одиночества, которое переживает индивид, находясь даже в социуме (толпе). Что так широко распространено в современном обществе. И особенно проявляется в жизни современного молодого поколения[13]. Стоит отметить такую современную закономерность, которую подметил Э. Фромм. Он задался вопросом о том, почему в американском обществе так популярны мультфильмы про мышонка Микки Мауса (я бы вспомнил и мультсериал «Том и Джерри» - Ц.П.) и дает на это свой ответ. На первый взгляд мультфильм с незатейливым сюжетом, где малыш-герой мышонок Микки Маус убегает в разных ситуациях от какого-либо серьезного и большого злодея. Сюжет, как правило однообразен у данных мультфильмов, но весьма притягателен и успешен. Это связано, по его мнению, с тем, что зритель в современном обществе ассоциирует этого маленького героя мышонка с самим собой, а убегает он (зритель) от различных внешних жизненных проблем и трудностей. И если б у мультсериалов не было счастливого конца, то они не имели бы такой популярности, где всегда счастливый конец. Герой ускользает от расставленных жизнью ему ловушек и получает свое. «Герой» учит нас (к большому сожалению по мнению Э. Фромма) «убегать» от непредвиденных трудностей, но не решать проблему в целом[14].
Но вернемся к разговору далее. Со слов Джона Р. У. Стотта, слово «отчуждение» стало сейчас популярным. Многие люди, особенно молодежь в так называемом «развитом» мире, разочаровавшись в «системе», критично и даже враждебно относятся к технократии и к правящим кругам. Они называют себя изгоями, чужими этому миру. Некоторые из них борются за реформы, другие устраивают революции, а иные просто опускают руки. Им не как не удается сориентироваться в окружающем мире. Это слово (отчуждение) сделал популярным Карл Маркс, позаимствовав его у немецкого теолога Людвига Фейербаха. Сегодня это понятие расширило свое первоначальное значение. Этот термин получил более политизированное, чем экономическое значение. Отчуждение – это отчасти чувство неприязни к тому, что есть, а отчасти чувство бессилия изменить что-либо. Такое отношение широко распространенно в демократических странах Запада, и христианам стоит обратить на это внимание. Далее Д. Р. У. Стотт говорит о том, что даже в Церкви зачастую чувствуется дух отчужденности, разобщенности и хаоса. Христиане возводят все новые и новые стены вместо старых, упраздненных Христом. У нас появляется расизм и национализм[15], личная вражда, усиливающаяся гордыней, предрассудками, ревностью и духом непрощения. К этому черному списку Стотт добавляет систему разделения на касты и классы, клерикализм, когда священство отделяется от прихожан. Добавляются сюда и распри на почве деноминационных различий, которые превращают церкви в секты, что противоречит единству и общности Церкви Христовой. Конечно существуют языковые и культурные барьеры во внешнем мире и новообращенные чувствуют себя много лучше среди себе подобных, едящих и пьющих, говорящих, одевающихся и поступающих так, как и они поступали раньше. Но мы подчас сознательно возводим эти барьеры в Церкви или смиряемся с ними, не предпринимая никаких практических шагов для их преодоления. Поступать так – значит мешать воссоединительной работе Христа и даже пытаться противиться ей[16].