Источниковедческой базой данной книги служат работы Ранних Отцов Церкви таких как: Августин. Исповедь; Василий Великий. О совершенстве в монашеской жизни и Письмо к Григорию Богослову; Ириней Лионский. Против Ересей и других ранних христианских авторов. Труды реформаторов и богословов: Ж. Кальвин. Наставление в христианской вере; Книга Согласия; М. Лютер. «Застольные беседы» и 95 тезисов; М. Хемниц. Исследование Тридентского Собора и Ключевые вопросы богословия.
В книге дается историко-библейско-богословское и философское осмысление темы синергии в ее двух значениях.
1. Проблематика вопроса в современном контексте. 1.1. 1.1 Потерянная цель и апатия
«Хорошее дело, братия чтение книг, особенно для христианина…Скажу так: Конь управляется и удерживается уздою, а праведник книгами. Нельзя построить корабль без гвоздей, нельзя сделаться праведником без чтения книг; как те, кто в плену, постоянно думают о своих близких, так праведник, - о чтении книжном. Красота войну – оружие, а кораблю – паруса; так и праведнику – чтение книжное»[1].
(Изборник Святославова 1076 г.
Пауль Тиллих[2] в своей работе «Мужество быть» указывает на то, что современному (и не только современному), обществу угрожают три типа тревоги. Первый в виде судьбы, второй в виде смерти и третий - это такая угроза, которая угрожает духовному самоутверждению человека в виде потери и отсутствия смысла, как такового. Нас интересует последняя тревога. Человек духовно самоутверждается только тогда, когда он может жить в различных сферах смысла бытия. И под словом «творческий человек» Тиллих не имеет ввиду только людей с врожденными талантами такие, как музыканты, художники и т. п. личности, но и тех, кто может искусство выше названных лиц, «пережить», «пропустить» своего рода через себя и от этого преобразоваться и в дальнейшем уже так же преобразовывать этот мир. Духовная жизнь воспринимается человеком тогда, когда у него есть предельный интерес. Хотя под «предельным интересом» П. Тиллих и предлагает различные значения, но одним из них является, и сам Бог[3]. Для него человек может в чем угодно потерять смысл бытия, будь то традиции и даже культура, но, в конце концов, охваченный тревогой такой человек придёт к определенному выводу о том, что именно утрата духовного центра и привела его к исчезновению в его жизни смысла бытия[4]. Если честно признаться, то трудно не согласиться со словами П. Тиллиха и не понять глубину его слов. Часто или можно сказать обыденно для большинства людей сакральное и профанное не имеют между собой ничего общего. Мое «я» и церковь это под час диаметрально противоположные части бытия. О Боге и церкви мы вспоминаем крайне редко и то под час в экстренных жизненных ситуациях. Но к большому удивлению, для простого человека, две эти части бытия, вполне могут уживаться с друг другом, и не только не мешать, но и дополнять друг друга. Поэтому для П. Тиллиха важно понимание того, что вопрос самоутверждения и нахождение смысла бытия может и даже необходим в сочетании этих двух составляющих частей человеческого бытия в гармоничном единстве. – сакрального и профанного.
Эрих Фромм (1900-1980 гг. немецкий социолог, философ, социальный психолог, психоаналитик, представитель Франкфуртской школы, один из основателей неофрейдизма и фрейдомарксизма) пишет о том, что стоит задаться вопросом о том, почему наше время утратило концепцию жизни как искусства? По его мнению, важно учиться не только каким-либо специальностям, но и научиться искусству жить. Для современного человека жизнь стала неким простым делом, чему нет необходимости обучиться и не потому, что человек усвоил искусство жить[5], как само себе разумеющиеся, но по причине того, что не счастье (в религиозном значении - спасение), не индивидуальность человека, собственные интересы человека, теперь являются целью жизни, но исполнение долга и успеха, которые выражаются в деньгах, престиже и власти, которые стали стимулами и целями современной жизни человечества. Со слов Фромма, человек лишь питает иллюзию, будто он действует в собственных интересах, т. к. на самом деле он служит чему угодно, но только не настоящим интересам своей личности. Для человека стало важным все, что угодно, кроме его жизни и искусства жить и Э. Фромм подводит итог выше сказанному такой фразой: