Другой исследователь (о котором мы уже говорили выше) Джон Милбанк со своими последователями выдвинул свой проект «радикальная ортодоксия», которая включает в себя идею отказа религии от чуждых ей философских идей и возвращению к своим догматам (посредством, которых она снова обогатит себя) на основе, которых будет выстраиваться вера и жизнь общества. Фактически это является отказом от «светского» мировоззрения, который на сегодняшний день занял место религии и представляет собой «извращенную теологию»[23].
Суть подхода Милбанка достаточно проста: невозможно быть христианином и разделять основные метафизические положения секулярной философии. Соответственно, христианская теология должна выработать собственную философию и свою современность, которые бы не противоречили основным положениям христианства. В этой ситуации философский поворот в теологии просто неизбежен. Соотношение секулярной философии и христианской теологии—это не соотношение «разум/вера», но соотношение одной рациональности, одного разума с другим»[24]. В связи с чем для Милбанка очевидным является то, что и философия, и теология сегодня претерпевают изменения. Это двойное движение: теология устремляется в философию, а философия — в теологию. Движение, которое неизбежно: в связи с чем, постсекулярное общество уже не сделать секулярным, так и мысль не повернуть вспять, не вернуть к привычным границам и рамкам. Здесь уже идет речь о взаимопроникновении теологии и философии в новом постсекулярном пространстве (но ни в коем случае не об их слиянии и подмене одного другим), в этой встрече они обретают новое качество, которое стоит называть постсекулярностью[25].
Сегодня наблюдаемый религиозный подъем оказывается не просто каким-то непонятным ростом фанатизма, но гораздо более фундаментальным процессом. Как это ни парадоксально звучит, но религии сегодня пытаются вырваться из оков «религии». Эпоха модернизма явно ослабела и обнажила свою теологическую суть. Модерн более не способен очаровывать и подавлять мощью своих амбиций и обещаний. Однако при этом наивно было бы полагать, что дни Модерна сочтены. Именно тот факт, что институциональная реальность и реальность обыденных представлений в современном мире сформированы и определены сходящей на нет теологией, рождает распространенное ныне негодование по поводу религиозного фанатизма, якобы нарушающего какие-то естественные границы[26]. Но стоит помнить о том, что при всем выше сказанном: «…Модерн, замешанный на серьезных экономических и политических интересах, вполне способен незаметно переварить и этот вызов»[27].
Под постсекулярным принято понимать социологическую и политическую проблематику. В этой связи обычно говорят о постсекулярном обществе, о возвращении религии в публичное пространство, о новых реалиях в международных отношениях и т.д. Однако событие постсекулярного имеет еще одно более фундаментальное философское измерение, без которого никакие общественные или политические дискуссии не имели бы под собой никакого основания. Речь идет о трансформациях, которые затрагивают основы нашего мышления, выводя нас в абсолютно новое пространство—пространство постсекулярной философии, постсекулярного мышления»[28]. По мнению Юнгера Хабермаса (немецкого философа и социолога) понятие постсекулярного можно применить лишь к тем обществам, которые прошли через секулярное, а к таким обществам он относит высокоразвитые европейские общества, а также в Канаде, Австралии и Новой Зеландии. Общества, где существует постоянное ослабление граждан к религиозной тематике. Для Хабермаса постсекулярное вовсе не отменяет секулярное. Для него постсекулярное это лишь изменение общественного сознания, как новый взгляд на религиозную ситуацию. Этому, по его мнению, поспособствовали такие факторы, как СМИ, которые активно преподносят многие конфликты в мире, связанные с религиозной почвой, второе – это то, что возрастание активности религиозных организаций внутри национальных государств и третье – это иммиграция рабочей силы и беженцев из стран с традиционной культурой. В связи с чем перед современным западным обществом встает вопрос о проблеме их культурной интеграции в западное общество. В связи с чем для Хабермаса переход к постсекуляризму это результат столкновения западного мира с ростом политизированной религиозности за его пределами и импорта этой религиозности в сами западные общества[29].