Мы рассмотрели выше понимание того, что представляет собой такое явление, как постсекуляризм и как он влияет сегодня на религиозные и церковные процессы в обществе. Нам стало понятно то, что западное восприятие и понимание постсекуляризма может и отличается от восприятия и понимания постсекуляризма на российской почве и это связано с историческим прошлым, как на Западе, так и историческим прошлым России. Постсекуляризм для западного мышления дает шанс на наладку взаимоотношений между светским (секулярным) и религиозным с сохранением своего «лица» и мнения при ряде условий. В России же с одной стороны, политическо-идеологическое восприятие или точнее сказать переложение постсекуляризма на российскую почву дает некие плоды консервативного уклада жизни, которые с одной стороны позволяют сохранить порой утраченные ценностные ориентиры на Западе, но с другой стороны попытка переработки на свой лад постсекуляризма в вопросе взаимоотношения Церкви и Государства приводит к другим, явно не позитивным взглядам, приводящие некогда идею симфонии в проект слияния государственного и церковного в одно целое. Мы забываем при этом об опыте прошлого, которое приведет к нежелательным последствиям и катаклизмам. Если в российской среде восприятие постсекуляризма и использование его будет идти лишь в направлении политико-идеологическом восприятии и отторжения постсекуляризма действительного со стороны каких-либо религиозных кругов России, то боюсь, что будущего у постсекуляризма в России не будет, лишь попытка его переработки под свой лад и мы снова будем совершать старые грехи, за которые будут расплачиваться следующие поколения.
[1] Матецкая А. В. Формирование постсекулярного общества в России. С. 93-94.
[2] Там же. С. 94-95.
[3] Там же. С. 95.
[4] Там же. С. 97.
[5] Там же. С. 98.
[6] Там же. С. 98.
[7] Там же. С. 100.
[8] Там же. С. 100.
[9] Там же. С. 101.
[10] Узланер Д. Постсекулярный поворот. С. 270.
[11] Матецкая. С. 101-102.
[12] Там же. С. 102.
[13] Узланер Д. Постсекулярный поворот. С. 304.
[14] Матецкая. С. 104.
[15] Там же. С. 104.
[16] Там же. С. 104-105.
[17] Узланер Д. Постсекулярный поворот. С. 271.
[18] Там же. С. 283-284.
[19] Там же. С. 295.
[20] Там же. С. 315.
[21] Там же. С. 324.
5. Синергия и Догматика
«В философии маленькая ошибка в начале – это серьезное заблуждение в конце. Так и в богословии малейшее заблуждение уничтожит целое учение». (М. Лютер.)
Термин «синерги́я» в области богословия означает: (греч. συνεργία — сотрудничество, содействие, помощь, соучастие, сообщничество; от греч. σύν — вместе, греч. ἔργον — дело, труд, работа, (воз)действие). Как правило тему «синергии» или сотворчества с Богом рассматривают и относят к православному богословию, где поднимается вопрос совместного усилия человека и Бога в деле подвига и спасения[1]. На ранних этапах своего развития Греческая Церковь была верна своему, хотя не развитому еще учению о «синергизме», которое было универсально до Августина, заключавшемуся в том, что человеческая воля и божественная благодать вместе принимают участие в обращении человека. Западная же Церковь, под влиянием Августина, была склонна к иному представлению – божественного монергизма[2], в котором вся слава принадлежит Богу, а сама свобода становится следствием благодати. После смерти Августина, на Западе получило распространение промежуточная система (между синергией и монергизмом) – полупелагианство, близкое к греческому синергизму. Полупелагианство явилось несколько туманной и неопределенной попыткой примирения Пелагия и Августина. Хотя Греческая Церковь и осудило пелагианство, но при всем при этом не приняло учение Августина. Полупелагианство получило свое название в схоластическую эпоху, но в V веке в Южной Франции оно сформулировало свои основные моменты. В частности, полупелагианство выдвигает идею о том, что божественная благодать и человеческая воля совместно совершают дело обращения и освящения и как правило человек делает (должен сделать) первый шаг в этом направлении[3]. Стоит отметить то, что спор с арианами (и в частности Афанасия с арианами), предвосхитил рождение пелагианства[4]. По мнению Н. А, Бердяева тема о положительном, творческом же призвании человека в мире вообще никогда не поднимался святыми отцами и учителями церкви[5]. Вопрос же, касаемо синергии и освящения, и спора по этим вопросам вновь возник уже в эпоху Реформации[6].