Нам стоит в начале обратиться к текстам Мужей Апостольских. Говоря о данных текстах необходимо помнить о том, что это период относящиеся к первому периоду раннего христианства. В связи с чем в этих трудах мы можем найти не малое количество вариаций в христианских интерпретациях новозаветного времени по теме человека и его статуса (антропологии). В первую очередь вызывает интерес то, что человека рассматривают с разных точек зрения. Поэтому в антропологических высказываниях наблюдаются разнообразные вариации. Не все в них созвучно. Богословие Мужей Апостольских характеризуется сравнительно инструктивными высказываниями о человеке. Антропологические суждения о человеке у них довольно простые, как собственно и все богословие Мужей Апостольских. Это и неудивительно, ведь перед нами литература, предназначенная для церковных общин. Тексты были написаны для рядовых членов христианских общин, для людей среднего уровня знаний и понимания. Они предназначались только для внутрицерковного применения. В связи с чем мы должны помнить о том, что данные тексты предполагают знания соответствующего слоя людей. Поэтому писания мужей апостольских скорее имеют суть внушения нежели объяснения. Община знает все, о чем говорится в этих текстах. Она знает, что следует говорить о человеке. И все это ей вновь и вновь повторяется, внушается, чтобы она придерживалась такой точки зрения[7]. Говоря же о Отцах Церкви (апологетах) то в их богословии уже делаются более важные антропологические высказывания. Так, например, Иустин Философ в частности говорит о том, что человек обладает свободной волей (τὸ αύτεξούσιον). Так же, что касается происхождения человека, говорится о едином духовном начале во всех людях. Рождение человека происходит независимо от желания рождающегося, он не выбирает себе родителей, страну, национальность. Но после рождения люди ответственны за происходящее и могут свободно выбрать такое действие, какое они желают. Человек сам несет вину за свои грехи с катастрофическими последствиями, ведь он совершает злодеяние в силу своего собственного решения[8].
Стоит отметить такие исторические личности из истории Ранней Церкви, как Ириней Лионский, Татиан, Климент Римский, Григорий Богослов, Максим Исповедник у которых возможно увидеть зачатки синергии, как акта спасительного соучастия человека в Боге. В частности, Ириней в своей работе «Против ересей» писал о том, что то, что мы потеряли в Адаме, то есть бытие по образу и подобию Божьему, мы снова обретаем в Иисусе Христе. Не возможно самому человеку получить спасение вне Христа [9]. Для Иринея вся Святая Троица принимает участие в спасении человека, не только Христос[10]. Человек в своих составных трех частях (дух, душа и тело), есть гармоничное единение всей личности, а в ее раздробленности:
«…названы от Господа мертвыми…»[11].
Помимо этого, Ириней Лионский писал о том, что созданный человек становится образом и подобием нетварного Бога, по такому принципу:
«Отец хочет и повелевает, Сын действует и исполняет, Дух питает и возвращает, человек же постепенно преуспевает и восходит к совершенству то есть приближается к Несозданному, ибо не созданный совершенен, а таков есть Бог»[12].
Далее, со слов Иринея, человек должен пройти ряд процессов, которые приближали бы его к нетленному Богу. Такие процессы он оглашает:
«Человеку надлежало сперва произойти и произшедши возрастать, возроши возмужать, возмужавши размножаться, умножившись укрепляться силами, укрепившись прославиться и прославившись видеть своего Владыку. Ибо Бог имеет быть видим; видение же Бога производит нетление, а нетление приближает к Богу»[13].
Татиан в своем труде «Речь против эллинов» пишет о том, что человек был создан по примеру Отца Небесного – бессмертным, при том свободным по определению воли своей[14]. В то же время пишет о том, что в человеке до грехопадения была гармония духа и души, душа была едина с духом и следовала за ним. С грехопадением все же нечто осталось от божественного, но душа не может созерцать наивысшего, и поэтому человек стал совершать ошибки[15].