Стоит привести пример из ранних Отцов Церкви таких, как Блаженный Августин и Иоанн Златоуст. Это связано с тем, что большинство историософских концепций, ориентированных именно на христианское мироощущение, имеют своими истоками работы данных Отцов Церкви[2], которые представляют собой с одной стороны апологетический подход к истории Бл. Августина и негативную ее оценку со стороны Ин. Златоуста[3]. В частности, Августин в своем монументальном труде «О граде Божием» пишет о том, что история есть реализация Божественного замысла[4]. Изначально рождение человека задумывалось, как история. Появление в мире человека в качестве мужского и женского пола не было случайным. Целью этого являлось желание Бога, чтобы человек научился любить и не столь себя, как другую личность[5]. Для Августина, человек был задуман, как образ и подобие Творца. Для него, подобие человека Богу проявляется в его свободной воле и способности к творчеству в целом. Это было сделано Богом для того, чтобы человек в Божьем (исходном) творении, идущем от Бога, мог так же принять участие и его потомство. Однако произошло грехопадение[6]. Помимо этого, то, что Бог даровал человеку (Адаму) право нарекать имена всей твари, Бог как бы вводит его в самую сердцевину Своего творческого процесса, призывает к со-творчеству, со-трудничеству[7].
Совсем иной подход мы встречаем у другого Отца Церкви – Иоанна Златоуста. В частности, он пишет в своей работе «Беседы на Книгу Бытия» (или другое ее название «Шестьдесят семь бесед на книгу Бытия», произнесенные во время Великого поста в 388 г.), о том, что человеческое подобие Богу является не чем иным, как господством над животным миром и это абсолютное господство было нарушено грехом. В частности, он пишет:
«Как на этой обширной и пространной земле одни животные более кроткие, другие более свирепы, так и в душе нашей одни помыслы – неразумные и скотские, другие – зверские и дикие; их нужно побеждать, одолевать и покорять власти разума. Но как, скажешь, можно преодолевать зверские помыслы?...А в твоей душе есть и разум и страх Божий, и многоразличные пособия: так не представляй же извинений и отговорок»[8].
Далее мы сравним Августина и Иоанна в вопросе того, как затем стала развиваться история творения и была ли вообще Богом эта история запланирован или нет. В данном контексте будет более ясны позиции данных Отцов Церкви.
Для св. Филарета (Дроздова) образ взят с первообраза. Для него образ является нечто большим, чем след. Так как все виды бытия показывают след Творца, но образец лица Божьего находится только в человеке. По-видимому, Филарету (Дроздову) были близки в этом вопросе идеи платонизма (Цветков П. Ю.) И этот образ церковные авторы ищут в разных свойствах человека, таких, как например: архим. Киприан (Керн), суммируя эти свойства, выделяет следующее: разумность (свв. Григорий Богослов, Григорий Нисский, Макарий Египетский, Василий Великий, Максим Исповедник, Иоанн Дамаскин и др.); свободная воля (свв. Григорий Нисский, Килилл Александрийский, Иоанн Дамаскин и др.); бессмертие (свв. Кирилл Иерусалимский, Иоанн Дамаскин и др.); начальствующее положение (свв. Иоанн Златоуст, Ефрем Сирин, Кирилл Александрийский и др.); святость (свв.Иоанн Златоуст, Исаак Сирин, Нил Синайский, Иоанн Дамаскин и др.); способность к творчеству (свв. Анастасий Синаит, Иоанн Дамаскин, Фотий патр. Константинопольский и др.); способность отражать в себе жизнь Божества (свв. Григорий Нисский, Кирилл Александрийский, Анастасий Синаит, Фотий и др.)[9]. Для ап. Павла же, вопрос целостности (soma, телесность, тело) человека проявляется через совместное единение духа (pneuma), души (psyche) и плоти (sarx)[10].
Тема «образа» Божьего в человеке безусловно интересовало Отцов Церкви и не только, но при этом даже среди них не было под час однозначного ответа на этот вопрос: «Что есть образ Божий в человеке»? В частности, Климент Александрийский, как и святитель Григорий Нисский в своих трудах порой давали разные интерпретации данному вопросу. Стоит отметить Григория Паламу, который более четко и формулировано отвечает на этот вопрос с православной точки зрения. В частности, он говорит о том, что иногда называет человека образом Божьим, но, как «тусклый» образ Божий. Для него образ Божий (согласно александрийской богословской традиции) находится не в теле человека, но в его разуме. Для Паламы триединство Троицы связано и с человеческой «троицей», где ум, разум и дух составляют в себе единое цело. От человеческого ума порождается разум и происходит дух. Согласно данной точки зрения человеческий дух сотворенный по образу Божьему есть любовь его ума к разуму в результате чего образ человека становится более совершенен, чем у Ангелов т. к. дух ангелов не обладает творческим началом, которое Бог вложил в Свое творение – человека. И величайшим даром для человека со слов Паламы (а также Василия Великого, Григория Нисского, Иоанна Дамаскина и др. Отцов Церкви) является свобода воли, как важнейшей части образа Божия в человеке. И поэтому таким образом человек ничто иное, как своего рода имеет свое начало в Боге и своим существованием отражает Бога в себе. Касаемо «подобия» Гр. Палама говорит, что то, что касаемо «образа» то это принадлежит всем людям, а то, что «подобия» то это мы имеем лишь в потенции. Достижение богоподобия это есть цель человеческой жизни[11].