«…полно призывов к человеческой свободе; лишь при условии этого свободного самоопределения совершается над человеком заключительное творческое действие Иисуса Христа…(Флп. 3:21)»[31].
Жан Кальвин, говоря о человеческих способностях (и его воли), в вопросе участия себя в собственном спасении пишет о том, что стоит разрушить и уничтожить собственное достоинство, чтобы затем утвердить в себе достоинство Бога. Для Кальвина, человек безнадежно испорчен и потому в вопросе нашего спасения все совершает лишь Бог. У человека нет не крупицы праведности в себе[32]. На примере античных философов[33], Кальвин приводит ошибочность их мышлений в вопросе «свободы воли» (лат. «franc-arbitre»), порой называя их безумцами. Будто в нас есть некие искры добра, зажжённые в нашем духе природы, которые часто погашаются ложными мнениями и дурными нравами. Но при всем при этом якобы мы в силе выбирать в своей жизни между дурными и хорошими поступками. Мы не в силе воздерживаться от того и другого. Другим ложным представлением Кальвин называет мнение о том, что, получив жизнь от Бога мы сами должны устраивать свою жизнь во благе[34]. Что же касается (ранних) учителей Христианской Церкви, которые признавали, что разум человека сильно поврежден грехом, а воля порабощена различными вожделениями, но при этом соглашавшимися с философами более чем этого стоило делать. Кальвин приводит две причины такого согласия со стороны учителей церкви. Первая связана с тем, что учителя опасались, что если они вынуждены будут принять учение об отрицании наличия у человека свободы делать добро, то философы просто на просто будут насмехаться над их учением, а второе – это, что если плоти приписать отсутствие каких-либо проявления добродетелей, то это приведет к беспечности плоти, даст повод ленится и не прилагать усердия в добре. В связи с чем произошло это согласование учения Св. Писания и философов[35]. В качестве примера Кальвин приводит цитаты Иоанна Златоуста, где он говорит о том, что Бог даровал человеку свободу воли, и что Бог не тащит человека вопреки его воле, но принимает человека, когда он добровольно идет к Нему. Приводя далее слова Иеронима о том, что нам стоит начать свое дело, а Бог доведет все до совершенства; от нас зависит то, чтобы мы совершили, что от нас зависит, а дело Бога то, что мы не можем[36]. Но по мнению Кальвина в словах Иоанна Златоуста и Иеронима, человеку приписывается больше добродетелей, чем он на самом деле заслуживает. И усердное восхваление Иоанном возможностей человека в вопросе человека это ничто иное, как его ошибка[37]. В вопросе «свободы воли», этому понятию дал вначале свое объяснение Ориген, которое стало общепринятым в его эпоху. Для него «свобода воли» это способность разума различать добро и зло и способность воли выбирать между тем и другим. Позже Августин дал свое определение «свободы воли» (не далеко отошедшей от Оригеновской), в частности он пишет о том, что свобода воли – это та способность разума и воли, благодаря которой человек избирает добро, когда ему помогает милость Божья, и зло, когда она отсутствует. Позже средневековая схоластика приняла позицию Августина (не много дополнив и пояснив ее) т. к. она воспринималась проще и не исключала милость Божью в этом процессе[38]. В последствии слова Августина о свободные воли переработали каждый на свой лад. В связи с чем Кальвин говорит о том, что, взяв выражения древних учителей Церкви о свободе воли на вооружение, последователи и современные учителя не обратили своего внимания на те разъяснения, которые говорили древние Отцы Церкви на понимание свободы воли. Что привело к безумным и разрушающим последствиям в жизни человека – гордыни. В связи с чем, понимая опасность не правильного восприятия людьми термина «свободная воля» Кальвин в своих трудах и выражениях решает не употреблять такое выражение, как «свободная воля»[39]. Он уточняет что, хотя Отцы Церкви иногда чрезмерно и превозносили свободу воли, но при этом они постоянно стремились отвести человека от веры в собственные добродетели и убедить его, что все его силы заключены единственно в Боге[40]. С чем трудно не согласиться. Желая подчеркнуть то, что человек собственными силами не может не только заслужить спасения, но и не поучаствовать в нем. Лишь Божья сила и его благодатные дары (вера, милость, благодать и т.п.), которые Он «запускает в действие» в нас и нашей жизни, они помогают нам удержаться в «ладье» спасения и не «утонуть» в море самомнения, порока и греха. О чем пойдет разговор ниже.
В связи с выше сказанным Ж. Кальвин говорит о том, что человеку стоит смирить себя в понимании того, что то, что в нем нет, он вполне может обрести в Боге, не полагаясь на некие свои способности и не впадая в самоуверенность. В Св. Писании достаточно мест, говорящих нам о ложной самоуверенности, в качества примера он приводит два из них: (Иер.17:5; Пс.146:10), Бог желает оказать помощь смиренному (Иак.4:6), и Бог дает Свои благословения лишь тем, кто унижен сознанием своей нищеты пред Творцом[41]. Смирение для Кальвина — это не то, что человек сознавая какие-то свои достоинства не гордится ими, но то. Что познав Божью истину, для него не остается никакого прибежища, кроме самоуничижения пред Богом[42].