Но в тоже время не стоит забывать и о словах С. Л. Франка (русский философ и религиозный мыслитель), который говорит о том, чтобы подлинно властвовать над своей судьбой, человек должен, прежде всего, властвовать над самим собой. Над своим своеволием, над стихийно-природными страстями[2]. Невозможно ворваться в мир духовный и творческий и попытаться там что-либо действенное созидать, покуда не наведешь порядок внутри себя самого (Гал.5:19-24). Датский философ Сёрен Кьеркегор определяет подлинное существование, как экзистенцию. Для него экзистенция:
«…попросту обозначает тот уникальный факт, что в данное мгновение я еще «есмь», продолжаю жить, продолжаю смотреть на этот мир живыми глазами. Все прочие категории просто наслаиваются на это предельное острое ощущение собственного существования, - они как бы расшифровывают эту базовую категорию, окрашивая ее, наполняя ее конкретным смыслом»[3].
В тоже время он распознает три основных типа экзистенции: эстетика, этика, религиозность. Первые два типа есть ничто иное, как предшествующие главной – религиозной, как своего рода естественные этапы к ней. Эстетическая стадия существования включает в себя жизнь любого человека, который ориентирует ее на удовольствие, но на подлинное удовольствие, а не на просто банальное. Подлинное удовольствие в эстетическом типе бытия — это полная погружённость в эстетизированную реальность. Это своего рода попытка человека организовать свою жизнь таким образом, где он основывается на собственных силах и возможностях: таланте, фантазии и т. п. Эстетический способ существования для Кьеркегора — это «демонический нарциссизм», где человек напрочь отказывается рассматривать прекрасный мир возможного в перспективе его реализации. Смысл такого существования заключается в получении лишь наслаждения. В процессе своего «взросления» человек может понять ошибочность выстраивания своего жизненного потенциала на подобном типе существования и потому у него возникает возможность внутреннего роста и перехода на следующий тип существования – этический. В отличии от эстетического типа существования, этический тип располагает необходимым набором вполне устойчивых, надежных связей с внешним миром. Для Кьеркегора этическая экзистенция это не что иное как действительность бросающая:
«…вызов человеку, действительность постоянно встает перед нами как череда поставленных задач; решая эти задачи, «этик» исходит из моральной «непрерывности» собственного «я». Всякий мой выбор – это лишь кирпичик в построение моей личности, это еще один, дополнительный штрих, создающий неповторимый рисунок моей индивидуальности…это стадия зрелости, ответственности, способности принимать самые рискованные и трудные решения»[4].
Но при всем при это Кьеркегор говорит об этической экзистенции ниже следующее:
«…однако же, самые высокие принципы не могут избавить человека от страха смерти, от ощущения, что сразу же под тонкой пленочкой этических гарантий лежит пропасть неуверенности, тревоги, зябких предчувствий, - одним словом, осознание неустойчивости собственного бытия. Тем не менее индивид, теперь уже научившийся решительно выбирать, в состоянии сделать следующий шаг, выводящий его в сферу религиозности»[5].
В связи с чем религиозная стадия экзистенции бытия помогает преодолеть отчаяние через принятие бытия Бога. Кьеркегор сравнивает такие понятия, как «трагичность» и «страх» между периодом античности и христианства приходит к выводам, что в античности эти понятия имели связь с другими понятиями, такими, как «судьба» и «рок». Для античного мировоззрения принцип страха и тревоги характеризовался главным тезисом: «Судьба слепа», где все бытие человека этим и выражалось. В связи с чем, человек по своей сути не может этой судьбе толком не подчиниться. Не уйти от нее и потому свобода человека в античности иллюзорна т. к. античный герой по сути своей не ведает, что творит в своей судьбе. Что касается христианского периода то на начало этого периода приходит кардинально иное представление на выше приведенные термины и их понимание. Внутри христианской парадигмы стала возможность принять своего рода абсурдную с античной точки зрения точку зрения идею о том, что благодаря судьбе человек впервые «становится виновным» из-за первородного греха. Человек в христианском мироощущении понимает, что главная драма человечества воспроизводится за пределами земной жизни и в тоже время человек участвует в этой развязке посредством принятия или нет, своим выбором между вечным блаженством и вечной гибелью. Христианин понимает, что поставлено на карту и чем может закончится ошибка. Он активный участник этого процесса[6]. Евгений Трубецкой говоря о роковом отделении мира от Бога пишет: