Новое возглашение Евангелия должна в первую очередь, по словам Поля Пуара вернуть потерянный эсхатологический заряд, и задача евангелизации обратить его в упование любви[47]. Будучи независимой, по отношению к различным культурам, Церковь не обязательно не совместима с ними, она, наоборот, способна одухотворить их, ни порабощаясь ни одной из них. Разрыв между Церковью и культурой, без сомнения, драма нашего времени, так же, как это было раньше в период советского атеизма. Следует, поэтому, приложить все усилия для достижения живоносного воцерковления культуры. Культура должна возродиться заново благодаря встрече с Благой Вестью Христа Спасителя, обновится всем своим существом в Евангелии и утвердить свое обновление, закрепившись в литургической жизни Церкви. О чем мы поговорим позже. Но эта встреча может не произойти, если Благая Весть не будет возвещена современным народам на языке их культуры и социальной традиции[48]. Похожую точку зрения высказывает и Р. Гальцева, говоря о том, что каким-то таинственным образом Церковь сегодня отделяется от культуры. Она, безусловно, совершает свое дело духовного окормления общества, но тема культуры ее не столь активно задействовано, будто лишь только ортодоксально-сакральное интересует Церковь, остальное это не ее дело[49]. Конечно есть страх того, что Церковь захочет своего рода «поглотить» собою культуру и своего рода «довлеть» над ней. Чему есть опыт средневекового периода истории. Но тут важно честные и уважительные к друг другу взаимоотношения и влияния культуры и Церкви между собой, которые позволили бы позитивно дополнять друг друга.
Если цивилизация порывает свои взаимоотношения с культурой (что наблюдается в современном обществе), то тогда общество начинает воспроизводить себя, не опираясь на культуру, а на техники и технологии цивилизации, где реализуется принцип не общения, а приобщения к тем искушениям, которые предлагает нам цивилизация в обход культуры. И человек из человека разумного перестраивается (или точнее уже перестроился-Ц.П.) в человека потребления[50]. Что весьма эффектно видно на примере поездки в общественном транспорте, будь то метро или наземный транспорт. Когда все «уткнулись» в различные информационные технологии («гаджеты») и не замечают друг друга вообще и не хотят этого делать.
Важность понимания ценностного содержания культуры в целом приводит постепенно к пониманию этого и в высших эшелонах власти в России. В декабре 2014 г президентом Р. Ф. были подписаны «Основы государственной культурной политики»[51], где впервые было представлено более широкое понимание культуры, выходящее за привычные пределы представлений и управленческой терминологии административного аппарата. Термин «культура» стал рассматриваться как:
«…совокупность формальных и неформальных институтов, явлений и факторов, влияющих на сохранение, производство, трансляцию и распространение духовных ценностей (этических, эстетических, интеллектуальных, гражданских и т.д.)» И вместе с тем: «Культурная политика включает действия, осуществляемые органами государственной власти Российской Федерации и общественными институтами, направленные на поддержку, сохранение и развитие всех отраслей культуры в ее широком понимании, всех видов творческой деятельности, формирование личности на основе присущей российскому обществу системы ценностей»[52]. Отмечено в документе, что особую роль в вопросе культуры играет и религия, будь то православие, ислам, буддизм и иудаизм, а также другие традиционные религии и верования, которые внесли свой вклад в формирование национально-культурного самосознания народов России. Помимо этого, в данном документе был поднят вопрос воспитания граждан, а также впервые в современной России в документ о перспективах культурной политики вошло понятие «просвещение»:
«…поставлена задача поддержки государственных и общественных институтов распространения среди граждан знаний и культуры, вовлечение граждан в разные формы просветительской деятельности. Такая просветительская деятельность нужна сегодня и в области распространения знаний о религии, о вероисповеданиях России, их вкладе в развитие страны, ее культуры и социальных институтов»[53].
При сем выше сказанном стоит отметить мнение Х. Г. Митера, который делает акцент на необходимости того в вопросе культуры, что первое без чего нет культуры – это труд. Ибо культура предполагает развитие, реализацию всех возможностей творить добро, возвышение вещей тварного мира и человека. Это, конечно, не достигается без труда. Но труд должен производить не просто изменения, но улучшения. Иначе это не культура. Всякий труд, который совершенствует и раскрывает возможности добра в мире, способствует великому делу культуры[54]. В тоже время Митер предлагает задаться вопросом о том, как грех повлиял и влияет на исполнение человеком культурного наказа. По его словам, грех сделал исполнение этого наказа куда более трудной задачей. Если до грехопадения ничто не мешало человеку в этом, то после него земля, владение человека, подлежало культурному освоению, была предана проклятию «терние и волчцы» (Быт. 3:18), о которых говорит Библия, - пример бесчисленных сил, уродующих природу. Вместо гармоничного согласия и мирного подчинения всех вещей человеку происходят бесчисленные конфликты. Природа искажена. Изменился и сам человек он больше не хранит в себе образ Бога в том высоком смысле, в котором однажды был Ему уподоблен. Он утратил ясное понимание своей культурной цели. Вместо непрерывного освоения своих владений и их возвышения, он слишком часто действует им в ущерб. Вместо того чтобы быть царем, повелевающим природой, он во многих отношениях становится рабом и утрачивает всякую силу, которую некогда имел. Не только каждый индивид испытывает недостаток в качествах, необходимых для исполнения своего культурного наказа, но и все человечество в целом. Задача, которую совместными усилиями должна выполнять в области культуры цивилизованное общество, оказывается неосуществимой из-за бесчисленных распрей между людьми, предельно затрудняющих их сотрудничество. То, что один созидает, разрушает другой. Со времени грехопадения человечество стремится к целям, взаимоисключающим друг друга. Лишь та культура, которая зиждется на Христе, на прочном христианском основании, сохранится навечно[55].