В 1722 г. Петр издал «Устав о наследии престола», отрицавший обычаи наследования верховной власти старшим сыном царя по завещанию или передачу ее согласно избранию государя на Земском соборе. Отныне царствующему императору предоставлялось личное право произвольного назначения наследника, что подрывало саму основу легитимной монархии. Что впоследствии сыграло злую шутку после его смерти с Россией. В частности:
«В период от 1725 до 1762 г. правители России попадали на престол либо посредством дворцовых переворотов, либо путем придворных интриг. Вина за это лежит на самом Петре I, который заменил, как мы знаем, оба традиционных порядка престолонаследия (династическую преемственность и соборное избрание) личным усмотрением царствующей особы. Почти все правители в этот период, включая Екатерину II, приходили к власти при участии гвардии, что расшатывало основания законности и легитимности государственного порядка, разрушало преемственность проводимой политики, вредило развитию культуры и русского культурного самосознания»[35].
Данилевский так же называет последнее послеекатериненское время, как временем частого уклонения России от здравого политического пути и не на благо самой России в вопросе внешней политики, когда под час Россия защищала не свои, но чужие интересы[36].
Продолжая разговор, данные и подобно рода нововведения Петра I привели к массовому юродству, как негативной реакции со стороны людей на нововведения со стороны императора. В связи, с чем с юродством, как явлением, государственный аппарат вел борьбу. Указ 1722 года приказывал юродивых на пожизненный «труд» в пользу государства. Данные меры принесли свои плоды. Юродствующих в городах существенно уменьшилось[37]. О похожей ситуации пишет и Булычев и Рябов. В частности, они говорят о том, что:
«…тяга к «блужданию» особенно усилилась в XVI-XVII вв. в процессе централизации государства и развития в стране феодальных отношений, побуждавших земледельцев уходить от дворянско-боярской и бюрократической зависимости, «растворяясь» на бескрайних просторах России. Полукочевой - полуоседлый и достаточно грубый быт значительной массы населения не мог способствовать деликатности нравов и развитию умственных интересов в народной среде. При уважительном отношении к духовенству, осуждавшему всякого рода грубость и распущенность…»[38].
Но при этом все же, нельзя сказать, что древне-московское общество было безграмотным. Первые шаги Древнерусского государства на пути к образованию духовенства и народа также историки Русской Церкви возводят к знаменитому летописному сообщению 1030 г.: «Приде Ярослав к Новгороду и собра от старост и поповых детей 300 учити книгам». По мнению А. В. Карташева, «дети» были набраны из низшего сословия, и у лиц, уже состоявших в клире, по мнению же Е. Е. Голубинского, это был первый и, видимо, принудительный набор в священники. В частности, новгородские князья отнеслись серьезно к обучению священства, т. к. через сто лет в грамоте Всеволода Мстиславовича Новгородского (1135 г.) поповские дети, «не умевшие грамоте», причисляются к лицам, утратившим свое общественное положение, в данном случае – к духовным изгоям[39]. Помимо этого существует церковная версия об основании первых училищ в Киеве, Луцке и Владимире-Волынском[40].
Стоит отметить то, что грамотность и начитанность XVII столетия была даже выше, чем в начале XVIII века. Согласно подсчётам исследователей, грамотность духовенства во второй половине XVII века равнялась – 100%, в среде монашества грамотных было 75%, среди дворян - от 65 до 78%, среди купечества - от 75 до 96%, а среди посадских – от 16-43%, среди низших классов населения – около 15 %[41]. Дальнейший процесс снижения грамотности русского населения, связывалось разгромом духовенства и монашества в ходе реформ Петра I, а также более тяжёлым положением крестьянства в XVIII столетии[42].
По мнению Н. С. Трубецкого, реформы Петра, выбили Россию из колеи успешного развития в византийском духе и выбросили ее на задворки цивилизации и теперь уже количество своего рода гениальных творений в культуре России явно стало уступать различным заимствованиям и подражаниям[43]. Для Данилевского реформы Петра I несли в себе чисто политическо-государственный, но не как культурный характер[44]. А. Мень говоря о периоде правления Петра I так же говорит, как о периоде ломки с грубой, сокрушающей древние тенденции периоде, нанесший огромный вред культуре. Но при этом он говорит, что без деятельности Петра I (петербургского периода в истории России) не появились бы такие выдающиеся личности, как: Ломоносов, Пушкин, Достоевский, Толстой, Блок и т. п[45].