Церковь в России безусловно в меру своих сил принимало участие в социальной деятельноти. В частности, при Иоанне IV Грозном сразу после вступления его на престол в 1547 г. он созвал в Москву духовенство, бояр, думных дьяков для того, чтобы составить новые законы, в том числе и касающиеся общественного призрения. Для духовенства было принято решение отделить действительно нуждающихся от профессиональных нищих; устроить мужские и женские богадельни под началом священников. На соборе 1681 года царь Федор Алексеевич отдал распоряжение об открытии в епархиях богаделен и пристанищ нищим. Так, например, в Троице-Сергиевой Лавра, Белозерском, Кирилловом Монастыре и других монастырях были созданы больницы и богадельни для нуждающихся. Во время голода, особенно постигшего Москву в период правления Бориса Годунова, все монастыри, архиереи, бояре и дворяне, жившие в деревнях, должны были весь излишек своего хлеба продавать царю за половинную цену для раздачи бедным[5]. Стоит отметить личность Б. Годунова и его отношение в непростое, смутное время для Руси. В период правления Годунова место первосвятителя было вакантным в связи с чем стоял вопрос о том, кто него должен занять. Важно было поставить человека, не занимающегося политическими интригами, лояльного к Годунову, но при этом имеющего серьезный авторитет в Церкви и укреплял Церковь изнутри. Взгляд Б. Годунова пал на ростовского архиепископа Иова. 26 января 1589 г. с участием Константинопольского патриарха Иеремии митрополит Иов был возведен в сан патриарха Московского и Всея Руси и утвержден двумя константинопольскими соборами (1590 и 1593 гг.). Таким образом Русская Церковь вышла из-под влияния Константинополя, а статус патриарха на Руси кардинально изменился. Современники расценивали реформу церкви как первый крупный успех Бориса Годунова. Учреждение патриаршества действительно стало важной вехой в карьере Годунова. Политика возвышения национальной церкви удовлетворила тщеславие, как подданных таки доставила Годунову некоторую народную популярность. Раздача вновь учрежденных церковных постов склонила на его сторону высших церковных иерархов. Помимо этого, стоял вопрос возрождения политической силы Москвы. В этом плане Годунов решил поддержать Церковь на Востоке с помощью материальной помощи в Москве и позволил священникам с Востока собирать милостыню на Руси. Помимо этого, помощь Грузинской Церкви по просьбе грузинского царя так же повлияло положительным фактором. Годунов оставил в силе царские грамоты и жалования данные до этого Церкви, которые устанавливали неприкосновенность церковной недвижимости в целом. Кроме этого крестьяне, которые считались патриаршими и монастырскими освобождались от ряда повинностей. Б. Годунов проводил политику строительства, как государственных учреждений, так и церковных по всей Руси, особенно на окраинах государства и особо это касалось возведения монастырей. Роль Церкви в политической жизни государства повысилось. Патриарх Иов поддерживал все его начинания. В целом ряд историков склоны считать период правления Б. Годунова удачным и хорошим для Православной Церкви на Руси[6].
В эпоху В. Шуйского и Междуцарствия духовенство протянуло руку помощи народу. Особенно отличался благотворительностью московский Троице-Сергиев монастырь: при долговременной безуспешной осаде его польским главнокомандующим К. Л. Сапегой, он имел на своем попечении около 15 тысяч осажденных с женами и детьми. После снятия осады поляками, монастырь продолжал служить единственным пристанищем для большого количества бедных и немощных людей. Призрение и пособие предоставлялось всякому безвозмездно[7]. В период правления Михаила Федоровича размаху социального служения Русской Православной Церкви способствовало то обстоятельство, что ближайшим сотрудником царя в вопросах благотворения был его отец — патриарх Филарет Никитич, который от себя лично учреждал различные благотворительные заведения. Сошлемся на такой факт: в 1626 г. он основал в Москве особый больничный монастырь во имя св. Феодора. В эпоху царствования Алексея Михайловича (1645–1676) дело благотворения получило дальнейшее развитие. В царствование Алексея Михайловича социальная активность распространилась не только на материальные стороны жизни общества, обращалось внимание на духовно-нравственное состояние жизни, повышение уровня грамотности и образованности. Было создано училище при Андреевском монастыре. Из малороссийских монастырей туда переехало 30 монахов, которые учили славянской и греческой грамматике, риторике и философии и переводили книги. В училище воспитывались и призревались преимущественно дети неимущих классов населения. Эпоха Петра I во многом изменила, усовершенствовала механизмы социального служения. Так, при нем открытие и содержание богаделен и больниц входило в обязанности приказов, сначала Патриаршего, затем, с 1701 г. Монастырского, а с 1721 г. это дело было поручено Святейшему Синоду и Камер-Конторе. В регламенте Духовной Коллегии от 25 января 1721 года, Петр Великий высказал неудовлетворенность деятельностью Церкви в вопросах призрения бедных и поручил Синоду разработать указы, чтобы согласовать чувство христианского милосердия с необходимостью предупреждения опасностей, возникающих для общества из-за масштабности количества нищих в России. В 1722 г. к обязанности монастырского приказа был отнесен целый ряд благотворительных попечений о бедных военных чинах. Например, в 1723 г. Следующие шаги в деле развития социального служения Русской Православной Церкви были сделаны в XVIII в. во время царствования трех императриц: Анны (1730–1740), Елизаветы (1711–1762) и Екатерины II (1762–1796). Несмотря на то, что Императрица Елизавета повелела конфисковать большую часть монастырских земель, а ее преемница, императрица Екатерина издала указ, закрывающий больше половины всех монастырей, лишив Церковь доходов, при этом в монастырях продолжали учреждаться приюты и школы для сирот, госпитали и богадельни для больных, престарелых и увечных. При Екатерине II дело общественного призрения получило общую организацию в рамках макродименциональной диаконии (в 1763 г. открыты воспитательные дома, введены в 1775 г. в состав губернских установлений особые приказы общественного призрения)[8].