-- Позвольте, а какъ же тогда съ массами? Которыя -- какъ это -беззавeтно преданныя...
-- Послушайте, Солоневичъ, бросьте вы демагогiю разводить. При чемъ здeсь массы? Кто и когда съ массами считался? Если массы зашебаршатъ -- мы имъ такiя салазки загнемъ! Дeло не въ массахъ, дeло въ руководство. Вамъ съ Николаемъ Послeднимъ не повезло -- это ужъ, дeйствительно, не повезло. И намъ со Сталинымъ не везетъ. Дубина, что и говорить... Претъ въ тупикъ полнымъ ходомъ..
-- Ага, -- сказалъ я, -- признаете...
-- Да, что ужъ тутъ. Германскую революцiю проворонили, китайскую революцiю проворонили. Мужика ограбили, рабочаго оттолкнули, партiйный костякъ -- разгромленъ. А теперь -- не дай {181} Богъ -- война... Конечно, отъ насъ ни пуха ни пера не останется... Но немного останется и отъ Россiи вообще. Вотъ вы о третьей революцiи говорили. А знаете ли вы, что конкретно означаетъ третья революцiя?
-- Приблизительно знаю.
-- Ой ли? Пойдетъ мужикъ колхозы дeлить -- дeлить ихъ будетъ, конечно, съ оглоблями... Возстанутъ всякiе Петлюры и Махно. Разведутся всякiя кислокапустянскiя республики... Подумать страшно... А вы говорите -- третья революцiя... Эхъ, взялись за гужъ -- нужно тянуть, ничего не подeлаешь. Конечно, вытянемъ ли -- очень еще неизвeстно. Можетъ быть, гужъ окажется и дeйствительно не подъ силу...
Чекалинъ заглянулъ въ свою плошку, потомъ въ бутылку и, ничего тамъ не обнаруживъ, молча опять полeзъ подъ кровать, въ чемоданъ.
-- Не хватитъ ли? -- сказалъ я съ сомнeнiемъ.
-- Плюньте, -- отвeтилъ Чекалинъ тономъ, не допускающимъ возраженiй. Я и не сталъ допускать возраженiй. Чекалинъ пошарилъ по столу.
-- Гдe это мой спутникъ коммуниста?
Я передалъ ему штопоръ. Чекалинъ откупорилъ бутылку, налилъ стаканъ и плошку, мы хлебнули по глотку и закурили. Такъ мы сидeли и молчали. По одну сторону стола съ бутылками (общероссiйская надпартiйная платформа) -каторжникъ и контръ-революцiонеръ, по другую -- чекистъ и коммунистъ. За окномъ выла вьюга. Мнe лeзли въ голову мысли о великомъ тупикe: то слова Маяковскаго о томъ, что "для веселiя планета наша плохо оборудована", то фраза Ахматовой -- "любитъ, любитъ кровушку русская земля". Чекалину, видимо, тоже что-то лeзло въ голову. Онъ допилъ свою плошку, всталъ, поднялся, сталъ у окна и уставился въ черную, вьюжную ночь, какъ бы пытаясь увидeть тамъ какой-то выходъ, какой-то просвeтъ...
Потомъ онъ молча подошелъ къ столу, снова налилъ наши сосуды, медленно вытянулъ полъ плошки, поставилъ на столъ и спросилъ:
-- Скажите, вотъ насчетъ того, что царь кланялся народу, это -- въ самомъ дeлe или только выдумано?
-- Въ самомъ дeлe. Древнiй обрядъ...
-- Интересно... Пожалуй, наше, какъ вы это говорите, "уважаемое заведенiе" очень правильно оцeниваетъ настоящую опасность... Можетъ быть, опасность -- вовсе не со стороны эсэровъ и меньшевиковъ... Помню -- это было, кажется, въ прошломъ году -- я работалъ въ Сиблагe, около Омска... Прошелъ по деревнямъ слухъ, что какая-то великая княжна гдe-то въ батрачкахъ работаетъ... -- Чекалинъ снова передернулъ плечами. -- Такъ всe колхозы опустeли -- мужикъ поперъ на великую княжну смотрeть... Да... А кто попретъ на соцiалиста?.. Чепуха соцiалисты -- только подъ ногами путались -- и у насъ, и у васъ... Да... Но напутали -- много... Теперь -- чортъ его знаетъ?.. Въ общемъ, что и говорить: очень паршиво все -- это... Но вы {182} дeлаете одну капитальную ошибку... Вы думаете, что когда намъ свернутъ шею -- станетъ лучше? Да, хлeба будетъ больше... Эшелоновъ -- не знаю... Вeдь, во всякомъ случаe, миллiоновъ пять будутъ драться за Сталина... Значитъ, разница будетъ только въ томъ, что вотъ сейчасъ я васъ угощаю коньякомъ, а тогда, можетъ быть, вы меня будете угощать... въ какомъ-нибудь бeлогвардейскомъ концлагерe... Такъ что особенно весело -- оно тоже не будетъ... Но только, вмeстe съ нами, пойдутъ ко всeмъ чертямъ и всe мечты о лучшемъ будущемъ человeчества... Вылeзетъ какой-нибудь Гитлеръ -- не этотъ, этотъ ерунда, этотъ глубокiй провинцiалъ... А настоящiй, мiровой... Какая-нибудь окончательная свинья сядетъ на тронъ этой мечты и поворотитъ человeчество назадъ, къ среднимъ вeкамъ, къ папству, къ инквизицiи. Да, конечно, и мы -- мы ходимъ по пупъ въ крови... И думаемъ, что есть какое-то небо... А, можетъ, и неба никакого нeту... Только земля -- и кровь до пупа. Но если человeчество увидитъ, что неба нeтъ и не было... Что эти миллiоны погибли совсeмъ зря...
Чекалинъ, не переставая говорить, протянулъ мнe свою плошку, чокнулся, опрокинулъ въ себя полный стаканъ и продолжалъ взволнованно и сбивчиво:
-- Да, конечно, крови оказалось слишкомъ много... И удастся ли переступить черезъ нее -- не знаю. Можетъ быть, и не удастся... Насъ -мало... Васъ -- много... А подъ ногами -- всякiе Стародубцевы... Конечно, насчетъ мiровой революцiи -- это уже пишите письма: проворонили. Теперь бы хоть Россiю вытянуть... Что-бъ хоть штабъ мiровой революцiи остался.
-- А для васъ Россiя -- только штабъ мiровой революцiи и ничего больше?
-- А если она не штабъ революцiи, -- такъ кому она нужна?
-- Многимъ, въ частности, и мнe.
-- Вамъ?
-- Вы заграницей не живали? Попробуйте. И если вы въ этотъ самый штабъ вeрите, -- такъ только потому, что онъ -- русскiй штабъ. Будь онъ нeмецкiй или китайскiй -- такъ вы за него гроша ломанаго не дали бы, не то что своей жизни...
Чекалинъ нeсколько запнулся...
-- Да, тутъ, конечно, можетъ быть, вы и правы. Но что же дeлать -только у насъ, въ нашей партiи, сохранилась идейность, сохранилась общечеловeческая идея... Западный пролетарiатъ оказался сквалыгой... Наши братскiя компартiи -- просто набиваютъ себe карманы... Мы протянули имъ товарищескую руку, и онe протянули намъ товарищескую руку... Только мы имъ протянули -- съ помощью, а они -- нельзя ли трешку?..
-- Давайте поставимъ вопросъ иначе. Никакой пролетарiатъ вамъ руки не протягивалъ. Протягивало всякое жулье -- такъ его и въ русской компартiи хоть отбавляй. А насчетъ нынeшней идейности вашей партiи -- позвольте ужъ мнe вамъ не повeрить... Сейчасъ въ ней идетъ голая рeзня за власть -- и больше ничего. Что, у вашего Якименки есть хоть на грошъ идеи? Хоть самой {183} грошевой? Сталинъ нацeливается на мiровую диктатуру, только не на партiйную -- партiйную онъ въ Россiи слопалъ -- а на свою собственную. Вeдь не будете же вы отрицать, что сейчасъ на партiйные верхи подбирается въ общемъ -- просто сволочь... и ничего больше... Гдe Раковскiе, Троцкiе, Рыковы, Томоши?.. Впрочемъ, съ моей точки зрeнiя, -- они не многимъ лучше: но все-таки -- это, если хотите, фанатики, но идея у нихъ была. А у Сулиманова, Акулова, Литвинова? А о тeхъ ужъ, кто пониже, -- не стоитъ и говорить...
Чекалинъ ничего не отвeтилъ. Онъ снова налилъ наши сосуды, пошарилъ по столу, подъ газетами. Рeпа уже была съeдена, оставалась икра и кислая капуста.
-- Да, а на закусочномъ фронтe -- у насъ прорывъ... Придется подъ капусту... Ну, ничего -- зато революцiя, -- кисло усмeхнулся онъ. -- Н-да, революцiя... Вамъ, видите, ли хорошо стоять въ сторонe и зубоскалить... Вамъ что? А вотъ -- мнe... Я съ шестнадцати лeтъ въ революцiи. Три раза раненъ. Одинъ братъ погибъ на колчаковскомъ фронтe -- отъ бeлыхъ... Другой -- на деникинскомъ -- отъ красныхъ. Отецъ желeзнодорожникъ померъ, кажется, отъ голода... Вотъ, видите... Жена была... И вотъ -- восемнадцать лeтъ... За восемнадцать лeтъ -- развe былъ хоть день человeчьей жизни? Ни хрeна не было... Такъ, что вы думаете -- развe я теперь могу сказать, что вотъ все это зря было сдeлано, давай, братва, обратно? А такихъ, какъ я, -миллiоны...
-- Положимъ, далеко уже не миллiоны...
-- Миллiоны... Нeтъ, товарищъ Солоневичъ, не можемъ повернуть... Да, много сволочи... Что-жъ? Мы и сволочь используемъ. И есть еще у насъ союзникъ -- вы его недооцeниваете.
Я вопросительно посмотрeлъ на Чекалина...
-- Да, крeпкiй союзникъ -- буржуазныя правительства... Они на насъ работаютъ. Хотятъ -- не хотятъ, а работаютъ... Такъ что, можетъ быть, мы и вылeземъ -- не я, конечно, мое дeло уже пропащее -- вотъ только по эшелонамъ околачиваться.
-- Вы думаете, что буржуазными правительствами вы играете, а не они вами?
-- Ну, конечно, мы играемъ, -- сказалъ Чекалинъ увeренно. -- У насъ въ однихъ рукахъ все: и армiя, и политика, и заказы, и экспортъ, и импортъ. Тамъ нажмемъ, тамъ всунемъ въ зубы заказъ. И никакихъ тамъ парламентскихъ запросовъ. Чистая работа..