В самом же деле капризы особы королевских кровей были ни при чем. Эльфы действительно недолюбливали водную стихию и старались ее избегать. А неприязнь к Золотому Лесу лично у Леандора сложилась еще после предыдущего визита. Принц тогда стал пленником воинов Лесного Братства — предавших его в руки беренальских пиратов. Тех существ, что даже среди рхаванов считаются подонками и сбродом.
И… к несчастью Лесное Братство оказалось легко на помине. Дверь в таверну отворилась, и через порог, мягко, но уверено, прошествовали пятеро эльфов. Их происхождение неплохо выдавали одежды, зеленые как трава или сочная летняя листва. И по меньшей мере одного из вошедших Леандор узнал с той, первой, встречи.
— Спокойно, — один из Лесных Эльфов предупредительно поднял руку, — никому бояться нечего. Нам нужен только эльф.
— Допустим… эльф здесь я, — недружелюбно отозвался один из посетителей. Внешность действительно выдавала в нем принадлежность к Перворожденному Народу. А черты лица, вдобавок, указывали на знатное происхождение. Только вот, судя по одежде, слава и богатство его рода уж давно ушли в прошлое.
— Ты недостоин зваться эльфом, — небрежно бросил в ответ один из воинов Лесного Братства, — ты предал наши обычаи. Ты делил хлеб и кров с рхаванами. А может, успел и продаться им!
— Не тебе, лесной червяк, решать, кто достоин, а кто нет, — эльф, явно настроенный на драку, неспешно вышел из-за стола, — это вы предали… своего короля. За право… совокупляться с оленями среди желтых, вечно умирающих деревьев!
Численное превосходство противника волновало знатного бедняка в последнюю очередь. Не без помощи вина, коего тот успел проглотить уже третью кружку. Но неожиданно вмешался хозяин «Мокрого лаптя»: он буквально вклинился между лесными воинами и их недоброжелателем.
— Так-так-так, погодите, — проговорил держатель таверны дрожащей скороговоркой, — никаких драк! Ни-ка-ких драк в этих стенах! Хотите выяснить отношения — милости прошу за порог. А здесь принято заключать перемирие… да будет вам известно.
Посетители таверны разделяли эти утверждения лишь отчасти. И впрямь считая «Мокрый лапоть» местом мирным, нарушителей этого мира они, тем не менее, готовы были покарать даже здесь. Потому бравые наемники уже тянулись к мечам и топорам, а рыбаки ерзали на лавках, готовясь пустить в ход хотя бы кулаки.
Данные настроения не остались незамеченными и со стороны пятерки Лесных Эльфов. Понимая, что соотношение сил не в их пользу, выходцы из Дорбонара уже готовы были сдать назад. Все… кроме их предводителя.
— Свои рхаванские обычаи можешь слить в нужник, — ощерился тот, отодвигая хозяина таверны небрежным жестом руки, — а до тебя, выродок, мы еще доберемся. Сейчас же нам нужен только принц… осквернивший кровь Перворожденных Хаосом. Мы знаем, что он здесь, и мы не уйдем без него. Эсс Таурон!
Свои слова воин Лесного Братства не преминул подкрепить мечом, вмиг и с легким шорохом извлеченным из ножен.
— Вот ведь напасть, — пробормотал обескураженный Йен.
— Их всего пятеро, — поспешил успокоить наемника Леандор, — справлюсь. Не вижу причин таиться!
Последнюю фразу он произнес уже во весь голос. Выходя прямо навстречу лесным воителям.
Ничего предпринять, впрочем, те не успели. Излюбленные чары Леандора обрушили на головы Лесных Эльфов невидимую тяжесть. Против которой они продержались всего мгновение, а затем дружно повалились на пол.
А в следующий миг завсегдатаев таверны словно бы прорвало. Огибая столы и перемахивая через лавки, они дружно ринулись к пятерке поверженных супостатов. Принявшись пинать эльфов и молотить кулаками. То, что под одной крышей с ними оказался сам принц Перворожденных, посетителей «Мокрого лаптя» уже нисколько не волновало.
— О… да вы и вправду принц! — с восхищением выдохнул знатный, но небогатый эльф, — что же… князь Квендарон к вашим услугам.
И он с подчеркнутой церемонностью отвесил поклон.
— Идем-ка, ваше высочество, — пробормотал подошедший Йен, спешно увлекая Леандора по направлению к выходу, — переберемся в более безопасное место.
Князь Квендарон увязался за ними.
«Я снова видела это, — говорила Ирайа голосом, охрипшим от пересохшего горла, — много рхаванов… то есть людей. Их убивают на площади большого города. И льется кровь… затопляя все вокруг».
«Лучше б полезное что-то тебе привиделось, — про себя проворчал Даррен, — а то опять одно и то же: кровь, люди, площадь…» К кошмарам, привязавшимся к спутнице, он уже начал привыкать. И почти не воспринимал всерьез.
— А куда мы идем? — вдруг поинтересовалась девушка, на миг превратившись в прежнюю Ирайу. В чародейку из клана Морандора, деловитую и трезвомыслящую. Ту, что живо интересовалась всем происходящим, а в особенности собственной судьбой.
Это радовало.
— Знакомый у меня есть хороший в этих краях, — пояснил Даррен, — барон Максимилиан Ковенгарт. Обладатель большого замка с высокими крепкими стенами. Если в Мирхе кто и способен защитить нас, то только он. А то мне, знаешь ли, надоело не спать по ночам.
После того, первого, раза Темные Эльфы успели напасть еще дважды. И все с тем же исходом — не достигнув цели, да и потерь не избежав. Четвертая ночь прошла более-менее спокойно… но Даррен и не думал тешить себя напрасными надеждами. Едва ли незадачливые ночные убийцы сдались. Скорее всего, они лишь отступили, дабы приготовиться к новым попыткам. Предварительно пошевелив мозгами.
— Защитить… — пролепетала Ирайа снова теряя связь с действительностью, — от… моих…
— От бывших твоих сородичей, — сказал наемник, особо выделив слово «бывших», — смирись: ты больше не Лаин. Даже родной клан более не считает тебя своей. А относится так, как во все времена и у всех народов принято относиться к предателям и дезертирам. И даже если в клане у тебя были друзья и родственники — забудь. Для них Ирайа умерла… не то под стенами Хальванморка, не то даже в порту Рах-Наваза. А раз так, то существо, которое явится к ним на порог, назвавшись твоим именем, они тем более убьют не сожалея.
Тяжело вздохнув, девушка словно согласилась с его правотой.
— Кстати, — вновь обратилась она к Даррену уже на ближайшем привале, — а как ты смог сдружиться с бароном? Я слышала… у вас все эти бароны и графы простолюдинов вроде тебя презирают. Относятся чуть ли не как к зверям.
— Так-то оно так, — кивнув, согласился наемник, — но что за правило без исключения? Ковенгарту я в свое время помог… разобраться с одним делом, грязным и кровавым. Не задаром, конечно.
— Странно как-то, — Ирайа усмехнулась, но как-то робко, вымучено, — зачем барону, у которого замок… и наверняка целая дружина, вооруженная до зубов, помощь какого-то наемника-одиночки? Неужели без тебя бы не справились?
— С чем-то справились бы, с чем-то нет, — Даррен развел руками, — а расклад был такой, что барон в последнюю очередь обратился бы к верной дружине. Дворяне, знаешь ли, люди своеобразные: на кого-то и вправду плюют свысока… зато тех, кто им, таким благородным служит, часто воспринимают как членов семьи. Младших, конечно, временами даже достойных порки, а тем не менее.
Заставить членов семьи копаться в собственном дерьме или грязном белье для баронов с графьями хуже всякого позора. А вот прибегнуть для этих целей к помощи одинокого наемника — другое дело.
Некоторое время Даррен молчал, помешивая в котелке похлебку. А затем продолжил свой рассказ:
— К чести Ковенгарта, он сумел быть благодарным. И не только по меркам торговца: я тебе деньги, ты мне товар. Смог-таки снизойти к простолюдину и наемнику. Когда я его выручил, барон сказал: «отныне всегда можешь на меня рассчитывать». И подарил этот перстень — как знак доверия и расположения.
С этими словами наемник протянул Ирайе золоченый ободок, украшенный крохотным изображением коровьей головы — фамильного герба Ковенгартов.
— Всегда… думаю более подходящего момента, чтоб рассчитывать на его помощь, мне при жизни и не дождаться!