Мужчина чуть вздрогнул, когда в него вонзилась первая игла.
Сарутоби-но Хирузен, Третий Хокаге деревни, скрытой в Листве, редко мог позволить себе отдых на рабочем месте. О, безусловно, он сумел наладить работу администрации и теперь к нему не совались с примитивными вопросами вроде распределения миссий д-ранга или оформления пособий для семей шиноби, погибших на войне. Однако и других забот хватало, иногда весьма деликатных. Например, негласное противостояние с альянсом великих кланов отнимало массу времени и сил, иногда наваливая столько дел, что даже прерваться на обед не получалось. Поэтому из кабинета главы селения он выходил редко.
Быстро просочившийся из приёмной посыльный торопливо припал на одно колено:
- Прошу простить, хокаге-сама! Ваш ученик, Джирайя-сама, задержан на восьмом внешнем посту. Сенсором обнаружена на нём сложнейшая фуин-печать, определить назначение которой не удалось! Сам Джирайя-сама отказывается обсуждать её появление!
Час от часу не легче.
В печатях Сарутоби разбирался, но не так, чтобы очень. Его ученики давно превзошли его в этом искусстве. Лучшими в деревне, конечно, являлись Узумаки, которых до тех пор, пока не выяснятся подробности, он к Джирайе не подпустит. Кого звать, Орочимару или Цунаде? Пожалуй, обоих.
- Сообщите Орочимару-сану и Цунаде-сама о происшедшем. Я жду их у южных ворот, немедленно.
Половину часа спустя трое шиноби, по праву считающихся одними из сильнейших бойцов Конохи, стояли возле небольшого поста, расположенного на третьестепенной дороге в деревню. Их товарищ, судя по всему, возвращался домой кружными путями и его можно было понять – всё его тело густо покрывала затейливая татуировка. Кто бы ни наложил на Джирайю печать, скрывать свои действия он не собирался.
- Джирайя-кун, - откашлявшись, заговорил Сарутоби. – Что с тобой произошло?
Лицо здоровяка мгновенно налилось кровью, причем настолько сильно, что краснота виднелась даже под слоем чернил.
- Что со мной случилось? – заорал, вскочив на ноги и тем самым заставив шиноби отпрыгнуть от него подальше. – Что случилось? Вот его подружка случилась!
Орочимару удивленно вскинул брови, привычно игнорируя протянутый в его сторону палец.
- А я говорил! – продолжал разоряться Джирайя. – Говорил, что она ведьма! Нет! Она зло! Воплощенная ненависть, пришедшая в мир нести боль и страдания!
- Ты встретил Узумаки Кушину-химе?
- Она наверняка воспользовалась каким-то черным колдовством, чтобы поймать меня!
- Или просто имеет привычку сканировать окрестности женских бань, - пробормотал змеиный саннин. У него, кажется, только что улучшилось настроение.
- И она наложила на тебя печать? – продолжал расспросы Сарутоби.
- Удивительно, как вы заметили, сенсей! – на мгновение задохнувшись от возмущения, ядовито ответил Джирайя.
- Что печать делает?
Здоровяк открыл рот, чтобы снова что-то крикнуть. Закрыл. Снова открыл. Облизал пересохшие губы. Ткнул пальцем в греющих уши постовых, чьи любопытные лица выглядывали из окошек небольшого строения.
- Пусть они уйдут.
- Нет-нет, им не стоит покидать пост, - отказался хокаге. – Лучше мы отойдём.
- Цунаде-чан пусть тоже останется здесь.
- Чтоо?! – подбоченилась принцесса Сенджу, почуявшая нечто занимательное. Лишить её зрелища сейчас не смогли бы и оба дедули, явись они во плоти. – Даже не рассчитывай!
- Ей в любом случае придётся это увидеть, Джирайя-кун, - покачал головой Сарутоби.
- Тогда пусть пообещает не ржать!
Цунаде уперла руки в бока, но под взглядом сенсея выдохнула, качнув тяжелой грудью, и неопределенно пообещала:
- Посмотрим.
Поняв, что большего он не добьётся, Джирайя немного потоптался на месте и направился в лес. Следом за ним, на приличной дистанции, двигалась остальная троица.
Отойдя от места встречи шагов на пятьсот, чтобы их уж точно не услышали оставшиеся изнывать от любопытства постовые, жабий саннин развернулся и принялся объяснять, до чего его довела любовь к приключениям. Или любовь к красивым женщинам, что, в принципе, одно и то же.