- Красавица, красавица, - беззлобно хихикнула Саня, а Лиза польщённо выпрямила плечи. На девушке действительно очень хорошо смотрелась лёгкая жемчужно-сиреневая блуза с длинными рукавами и прямая юбка того же цвета до середины голени. Блондинка наклонила голову так, чтобы кудри упали на плечи.
- Нет, правда красавица, - всё посмеиваясь, повторила младшая девочка, подходя к сестре сзади. – Этот оттенок очень идёт твоим глазам, - с этими словами она взяла двумя пальцами вытянутую аметистовую серёжку. – И думаю, тебе стоит как-нибудь эдак прибрать волосы, - её руки ловко подняли и скрутили в жгут белые пряди, формируя беспорядочную высокую причёску, - а что? Очень даже вся из себя, ммм?
- Тебе тоже никто не мешает одеться в твоё платье, а у меня как раз найдётся подходящее украшение, - подмигнула ей Лизавета. Александра обрадованно дёрнулась, но сразу же вернулась на прежнее место.
- Оно же совсем новое.
- И что?
- Хочу надеть его в первый раз, когда по-настоящему буду собираться на бал, - со спокойной улыбкой объяснила та. Девушка в ответ задумчиво хмыкнула.
- А жаль. Я бы тебе такие косы заплела.
- Что тебе мешает сделать это сейчас?
И тут – очередной стук в дверь. Однако теперь – вежливый, терпеливый, услужливый.
- Войдите? – неуверенно, словно спрашивая, крикнула Лиза.
В следующий момент на пороге показалась девушка, которая, приветливо улыбнувшись, поспешила пройти в комнату. Хотя, скорее протиснуться, ибо девочки так и не смогли понять, каким образом не пренебрегая законами физики человек… подобной комплекции смог преодолеть такое узкое пространство, не выбив при этом косяка. Марья, а это, судя по гербу магазина на одежде и вытянутой обувной коробке в руках, именно она, оказалась очень масштабной женщиной и наглядно иллюстрировала собой пословицу «Хорошего человека должно быть много». Если и можно как-то описать её габариты, то только сравнением: Маша – это четыре-пять Лиз.
- Здравствуйте, меня зовут Марья, и я курьер лавочки «Башмаки от Марфуши», принесла Ваш заказ. Будете мерить?
Средняя Заболоцкая быстро пришла в себя, натянула на лицо маску приличия и кивнула, усаживаясь в кресло.
- Вот и славно, - защебетала молодая женщина, вновь смутив Елизавету. Пока Маша о чём-то беспрерывно рассказывала, попутно распаковывая туфли и одевая их на непропорциональные стопы клиента, Саня из-за её объёмной спины делала сестре разные знаки, жесты, строила рожицы, а блондинка грозно хмурилась, стараясь не рассмеяться.
- По-моему, вам очень идёт, - промурлыкала Марья, поднимаясь и рывком поднимая за собой онемевшую от такого напора Лизу. – А в сочетании с вашим платьем совсем загляденье!
«Это не платье, а костюм», - про себя возмутилась девушка, ведь вслух ей и слова вставить не давали.
В дверь снова постучали. Сёстры, до сих пор не привыкшие к наплыву посетителей, дёрнулись. Блондинка быстро пришла в себя, величественно подняла голову и открыла рот, дабы пригласить очередного гостя. Но тому не нужно было приглашение: створка распахнулась, открывая взору девушек довольно экстравагантного мужчину неопределённых лет. Волосы вишнёвого цвета, как-то опрятно всклокоченные, укороченные штаны, гольфы с весёленьким детским орнаментом. «Стильно», - Елизавета решила, что данное слово будет самым вежливым из всех приходящих на ум эпитетов.
- Я не помешал? – абсолютно не сочетающимся с внешностью безэмоциональным мужественным голосом спросил вошедший. – Замечательно. Тогда давайте без долгих представлений: меня называйте Григорий или никак, ваши имена я знаю…
- Подождите, - с нотками мольбы заговорила девушка, поскольку Саня и рта не могла раскрыть, так глубок был шок от вида чудаковатого визитёра. – Замедлитесь хоть немного. А теперь повторите всё, что сказали до этого.
- Григорий Николаевич. Сроки поджимают, - плевал он рублеными фразами. - Ваша матушка, - обе сестры поперхнулись от шока – «матушка»! – попросила меня уложить вам волосы. Какие-нибудь собственные пожелания относительно причёски имеются?
- Эммм… - слабо начала причёсываемая, но была перебита.
- Я думаю, ей бы подошло… - ввязалась мигом в разговор Саша.
Почти час бедная Лизавета неподвижно стояла перед зеркалом, мучимая то Гришей, что усердно дёргал её за кудри, то Машей и Санькой, которые отчего-то посчитали себя сведущими в парикмахерском деле и постоянно советовали что-либо изменить. После очередного замечания мужчина наградил женщину курьера долгим тяжёлым взглядом, и та поспешила ретироваться, пятясь к проёму, не в силах усмирить любопытство и заглядывая под гибкие пальцы мастера, порхающие, словно мотыльки. Да, глагол «дёргал» вовсе не подходил к умелым движениям Григория. Наконец мучения прекратились.