- Нет, не хорошо, - всмотрелся в лицо дочки отец. – Только не говори мне, что из-за экзаменов переживаешь; во-первых, это же полная… А во-вторых, чтобы тебя приняли в педагогический университет, если ты всё так же собираешься стать преподавателем (хотя я не восторге от этой идеи), не обязательно набирать триста баллов из трёхсот возможных.
- Не из-за экзаменов… Не переживаю, - путано ответила Маргарита.
- Тогда в чём дело? – мама села на кровать рядом. – Уже не нравится собственный выбор?
- Нет, я хочу работать учителем, у меня довольно скромные планы на жизнь… Я не знаю, - сдалась Рита. - Такое странное ощущение, неудовлетворённости, - девочка почувствовала себя, словно новорожденный младенец, который хочет чего-то или, может, испытывает дискомфорт, но ещё не знает, как пожаловаться, поэтому с досады и чтобы на него обратили внимание, начинает реветь. И сейчас Рита поняла, что не находит слов (кроме, разве что, пары междометий), которые бы точно смогли описать, что творится у неё внутри, и с некоторым усилием подавила слёзы. Поплакать родителям в плечо, конечно, всегда облегчает, но для уже почти выпускницы чересчур. Света с Максимом нахмурились, переглянулись и пододвинулись поближе к дочери.
- Может, хотя бы попробуешь объяснить? – подбодрил её папа.
- Да здесь нечего объяснять, - махнула рукой та. – Ты же сам когда-то говорил, каждый имеет право иногда погрустить без причины, это нормально и скоро пройдёт. Я всего лишь немного устала и перенервничала из-за баллов, будущего поступления в институт…
- Действительно, всем нам иногда бывает печально, - согласилась мама, - но это не норма, которой следует держаться, а ты ходишь как в воду опущенная уже больше недели.
Девушка удивлённо посмотрела на мать. Так они всё замечали? А Маргарита-то думала, что мастерски и по-взрослому скрывала всё за бесстрастной маской. Когда-то давно её любимая учительница со смешком говорила, что они все – ученики, то бишь – ещё дети малые, и их можно с лёгкостью читать, словно открытую книгу. Неужели правда?
- Что же случилось? – повторила Света ласково.
- Мы не отстанем, ты же знаешь, - добавил Максим.
- М-м-м-м, - неопределённо, но уже более согласная на разговор, промычала Рита.
- Итак, мы всё равно не спим, - неожиданно оживилась мама, сползая с кровати, - поэтому предлагаю немного подебоширить и пойти на кухню пить чай.
- Я поддерживаю, - кивнул отец.
- Подождите! – виновато спрыгнула на пол Марго. – Не надо. Вы устали, лучше идите спать. Я тоже сейчас лягу.
- А мы уже не хотим спать! К тому же, завтра выходной день, отоспимся. А с тобой, - она строго указала на дочь, - что-то срочно нужно делать!
И родители спешно вышли из небольшой спальни.
Девушка сидела на обтрёпанном диване, поджав под себя голые ноги в шерстяных носках и грея руки подмышками. Вдруг прямо перед ней на стол приземлилась её любимая большая кружка, наполненная чаем. Девушка сразу же обхватила её ладонями и подставила лицо горячему пару, мгновенно почувствовав запах тёплой мяты, зверобоя, лимона и прочих мелочей, нужных для поднятия настроения. Она как будто случайно посмотрела в зеркало, расположенное напротив – большие фиолетовые тени под глазами и тонкая бледная кожа болезненного голубоватого оттенка. Выглядит, словно упырь… нет, вампир, последнее определение звучит как-то благороднее.
- На часах без пяти два, а мы устроили чаепитие, - заулыбалась Рита, когда родители со своими чашками уселись рядом, - спасибо.
- Кстати, - оживился папа, - помните ли вы, что давно, когда Маргошка ещё совсем маленькой была, мы по вечерам собирались здесь за такими же чайными церемониями?
- Помним, конечно, - фыркнула в кружечку мама.
- А почему перестали? – задумалась дочка.
- Ты же сама, когда пошла в школу и начала пить кофе, сказала, что больше не любишь чай, - напомнил ей Максим.
- Правда? Ах, да, что-то подобное было… Но в итоге я тогда переусердствовала с ним, и теперь мне нельзя даже чашечку «американо». А чай – хоть три раза в день…
- И в ночь, - добавил отец.
- Что же? Отныне снова введём вечернее чаепитие?
- Не знаю… Возможно, уже сегодня утром мне будет как никогда не хватать кофе. Но сейчас мне хорошо.
- Это же замечательно! – воскликнули родители. – В смысле, мы так волновались – сидишь такая бледная, несчастная, молчаливая, не признаёшься нам, в чём дело…
- Я всегда молчаливая, - заметила Рита.
- Да, но в сочетании со всеми остальными вышеперечисленными признаками твоя обычная безмолвность кажется ещё страшнее.