- Не беспокойся, мама, - просто сказала Марго.
- Ты и несколько дней назад говорила то же самое.
- Нет, теперь мне, правда, лучше. Говорю же, всего лишь перенервничала из-за экзаменов, это и есть… Основной повод, - девушка лежала в постели, еле-еле удерживая глаза открытыми.
- Утром поговорим, - пообещала мать, - и ты мне подробнее расскажешь об этом Сообществе. А сейчас, - ЩЁЛК! и свет погас, - спокойной ночи.
Стоило Риткиной голове коснуться подушки, как внезапный шум, чьи-то голоса заставили девочку подскочить на месте. Она недовольно сощурилась – глаза болели, словно от недосыпа, а после заслезились от рези. Кто-то опять включил лампочку? Нет, прямые солнечные лучи пробиваются через занавески. Надо же, как быстро светлеет в июне. Рита перевела взгляд на часы: восемь утра. Не может быть, неужели она проспала эти несколько часов и даже не заметила? Мамин чай творит чудеса. Марго уже собиралась откинуться обратно на подушки, чтобы возместить потраченное на чаепитие время, но снова услышала в крайней степени возбуждённый разговор, который сначала посчитала частью сна. Кажется, это родители обсуждали что-то, очень их поразившее, в своей комнате. Что за жестокость и отсутствие гуманности! Они легли в половину четвёртого ночи, неужели нельзя было встать хоть немного позже! Примерно десять минут девушка ворочалась в кровати, но осознав, что сонливость прошла, оставив только ломоту в висках, как напоминание, Маргарита спустила ноги на пол и босиком преодолела короткое расстояние до родительской спальни. Света с Максимом стояли около компьютерного столика, хотя нет, они прыгали от счастья, как маленькие дети, и девочка застыла на пороге, изумлённо глядя на них.
- Что произошло? У нас есть повод для радости?
Светлана подскочила к дочери и схватила её за руки.
- Ты проиграла, проиграла! – смеялась она.
- Что? – сократила свой вопрос до минимума растерявшаяся Рита.
- Ваш с мамой спор, - хихикнул папа, - ты проиграла! Придётся теперь тебе волосы отращивать!
Чёрные глаза ещё шире распахнулись и приобрели неверяще-восторженное выражение.
- Не может быть… - она проскочила мимо родителей и подбежала к компьютеру, всматриваясь в экран.
- Ты молодец! – крикнул Максим, хватая Марго за плечи. – У тебя получилось! Ты понимаешь это?
А Маргарита, шокированная, и мгновенно взбодрившаяся осела на кровать, прижимая холодные ладони к запылавшим в один миг щекам – она набрала нужное количество баллов для поступления. Набрала 284 балла за все три экзамена.
***
Вокруг всё блестит, сверкает, взрывается фонтанами огоньков, словно гирлянды на ёлках или салюты, в глаза то и дело бросается ярко-алый, кисло-жёлтый, химозно-зелёный и все остальные цвета радуги. У потолка парит множество воздушных шаров, аппликации, слова поздравлений покрывают стены, а подвешенные бумажные и ленточные канатики, имитирующие шторы, мешают пройти через дверные проёмы. Пол усыпан самодельным конфетти (уборщицы от этого праздника жизни явно не в восторге, зато детям нравится, хотя что здесь вообще делают первоклассники?), парты убраны в каморки, стулья расставлены по периметру комнат, все окна в актовом зале раззанавешены, и помещение буквально заливает светом, сцена и места для зрителей, напоминающие трибуны, блестят, затёртые почти до дыр. В общем, всё выглядит довольно пошло и гротескно, как это всегда бывает на глобальных школьных мероприятиях. По ковру из старательно вырезанных учениками треугольничков, кружочков и квадратиков, подворачивая ноги и спотыкаясь, бежала Ольга Сергеевна, и вместо привычного стука каблучков по паркету раздавался тихий шорох. В руках она сжимала несколько папок с документами, вспотевшее лицо её выражало высшую степень напряжения. Давно позабыты времена, когда она увлекалась лёгкой атлетикой, теперь даже подобная пробежка даётся с трудом. Женщина остановилась около лестницы, заглотнула воздух, собралась с силами и понеслась вверх, на второй этаж. Там всё было так же ярко, красочно и беспорядочно, как на первом, а впрочем, и третьем. Пытаясь справиться с одышкой, Ольга Сергеевна осмотрелась: справа и слева от неё простирался коридор со множеством дверей, на которых висели таблички с номерами аудиторий. Где же, где же двести восьмая комната? Ах, она же прямо здесь, за спиной. Женщина откинула назад короткие волосы и резко дёрнула ручку на себя.
- Прошу прощения, одиннадцатый класс «М»?... – начала она, но не успела договорить, когда преподаватель, незнакомый ей, сидевший в одиночестве за одной из парт и смотревший на тёмно-зелёную доску, равнодушно оборвал вошедшую.
- Даже не заходили. Вероятно, большинство из них сейчас уже собрались в актовом зале. Больше ничем не могу Вам помочь, - и вернулся к своему прежнему занятию – ностальгировать по очередному ушедшему году и ребятам, что являлось своеобразной традицией некоторых учителей. Женщина тихонько ругнулась – снова бег по ступенькам – и махнула на своего взгрустнувшего коллегу рукой; на большее не оставалось времени, ровно как и на печаль, необходимо было найти этих «неуловимых», за которыми она гоняется всё утро (увидит – сразу уши всем пообрывает, как цветочные лепесточки!) и расставить их определённым образом на сцене, для вручения аттестатов. На самом деле бедная Ольга Сергеевна Мушкина работала обыкновенным учителем биологии, единственное, что отличало её от всех, – это неумение отказывать, собственно, именно из-за этого своего недостатка сегодня женщина примеряла на себя роль организатора мероприятий. Оказавшись на первом этаже, преподавательница добрела до ближайшей лавочки и упала на деревянное сиденье. «Ножки мои, ножки», - простонала она, растирая лодыжки. И вдруг откуда-то сверху прогремел робкий бас.