- Ольга Сергеевна, с вами всё в порядке? – она подняла голову и увидела высоченного крупного в школьном парадном костюме парня с чёрной щетиной. Игорь Маврахян, 11 «М».
- Нет, всё со мной не в порядке, - закричала несчастная учительница. – Ведь если бы со мной всё было нормально, я бы не согласилась на такие пытки! А вы, добавляете мне мучений, ироды! Довели бедную женщину! – и с кряхтением замахнулась на выпускника, однако тот благоразумно ретировался.
- Подожди, вы хотя бы в актовом зале собрались или нет? – страдальчески бросила вдогонку та.
- Да, конечно, Ольга Сергеевна, там уже все ребята расположились, - услышала она удаляющийся, чуть испуганный голос, совсем не вяжущийся с грозной внешностью выпускника. Вездесущие стереотипы. Спустя некоторое время преподавательница преодолела ещё несколько лестничных пролётов, распахнула створки дверей, и её оглушил ропот всех голосов вокруг, свет сотен лампочек под потолком. Учительница биологии поморгала и прошла между рядами. Остановилась только около своей хорошей приятельницы Марии Петровны, с которой они часто пили чай (да-да, только чай) со сладостями после уроков и злобной конкурентки Алевтины Михайловны, что каждый раз забирала под своё руководство самые лучшие и желанные классы лишь потому, что была на короткой ноге с директором. Конечно, Алечка же такая старательная, профессиональная, умная, одно непонятно, почему тогда организацию праздника поручили не ей. Может, потому что она слишком красивая? Ногти у неё слишком ухоженные, волосы слишком длинные, юбка слишком узкая, испортит что ненароком. Поэтому, разумеется, серая учительница средней квалификации – самый подходящий кандидат. А как же Владимир Александрович, директор, обычно не обращающий абсолютно никакого внимания на Ольгу Сергеевну, лучезарно и ласково смотрел на неё и называл её Олечкой, уговаривая согласиться на эти мучения. Алевтине, преподавательнице музыки, он улыбался постоянно. Да, школа, хотя многие её и хвалят, гнилая, и ученикам этого не увидеть, а женщина не будет им рассказывать. «Уволюсь», - в очередной раз подумала она и заметила про себя, что стоило ей остановиться и перевести дух, как в голову сразу полезли грустные мысли.
- Ты, кажется, сейчас Алевтину Михайловну насквозь взглядом пробуравишь, - хихикнула Мария Петровна, местная девчушка-хохотушка преклонных лет.
- Я ничего… - возмутилась учительница биологии и спохватилась, - я ведь должна проверить аппаратуру, совсем чуть-чуть времени осталось.
- А разве это не забота нашего Егора Михайловича, техника? – нахмурилась Маша.
- Он недавно ушёл в отпуск, поэтому… - Оля простодушно пожала плечами.
- Я хочу, чтобы ты поняла: то, как ты позволяешь директору и остальным использовать себя, просто недопустимо! – с осуждением сказала Мария Петровна.
- Я понимаю, - вздохнула женщина.
- Однако продолжаешь выполнять все их поручения, как будто тебе за это платят! Или я чего-то не знаю? – она пытливо всмотрелась в лицо подруги. – Не может человек быть настолько безотказным и бесхребетным, чтобы разрешать так вытирать о себя ноги!
- Я бы на твоём месте осторожничала: Владимир Александрович тебя, конечно, не слышит, а Алевтина Михайловна обладает слухом, как у летучей мыши.
- И пищит на таком же ультразвуке, - хохотнула Маша.
- Не отвлекай меня, у меня ещё много дел! А для чего я вообще сюда подошла? Точно, аппаратура же за сценой, - и скрылась за шторками, отгораживающими края площадки. Наконец всё настроено, всё налажено, все собрались в этой зале, и директор, предварительно постучав пальцем по микрофону, толкнул речь. Надо отметить, в чём Владимир действительно был мастером, так это в выступлениях на публике, поэтому его слова не имели ничего общего с тривиальными наставлениями в остальных школах; мужчина говорил такое и с таким выражением, что даже у двоечника и лодыря, еле-еле сдавшего последние выпускные экзамены, появилась идея исправиться, получить высшее образование и всё тому подобное. К огромному своему сожаления, Ольга Сергеевна почти ничего не разобрала, хотя из всех сил старалась, потому что в это время пыталась решить всё новые и новые проблемы, которые незаметны до самого решающего момента. Пока ворчащий Егор Михайлович, полчаса назад вызванный ею в школу, настраивал пианино, женщина тайком из-за занавесок наблюдала за директором и вздыхала. Какая несправедливость.