- Он всё так же расхваливает себя и свои достижения в жизни или соизволил перейти к политологии?
- Увы, - коротко пожала плечами Кунжутова и вывела на белом листе бумаги широкую подобострастную улыбку от уха до уха.
- Похоже, - девушка успела сказать только это, прежде чем снова провалилась в сон. Спустя сорок минут Соня растолкала соседку – кончился урок, и пора выходить из кабинета. Девушки смахнули все вещи с парты в рюкзак и поспешили в коридор, обсуждая изменившихся и не очень за лето сверстников.
- Надеюсь, вам понравился урок? – окликнул их уже на пороге Евгений Витальевич.
- Конечно, понравился, - на секунду отвлеклась Лиза и вновь повернулась к приятельнице. – Куда нам идти теперь, что следующее?
- Хотелось бы домой, - вздохнула девочка и пробежалась взглядом по огромной настенной доске с индивидуальным расписанием почти каждого, - но, кажется, на следующем занятии мы расстаёмся.
- Что? Да, правда… Я же говорила тебе выбирать то же, что и я!
- Какая хитрая! Мне, между прочим, совершенно не нравится черчение.
- Мне тоже. Но у меня нет выбора. Родители… - она развела руками.
- А кем работают твои родители? Я совершенно забыла.
- Отец - адвокат, мать - прокурор, - невозмутимо напомнила девушка.
- Ты серьёзно? – округлила глаза Кунжутова.
- Нет, разумеется! Наоборот, - увидев абсолютно растерянное выражение лица подруги, блондинка злорадно рассмеялась. – Шучу я, конечно же. Мама и папа оба архитекторы, иначе зачем бы мне понадобилось черчение? Даром не нужно, – тем временем девочки проходили мимо небольшого школьного магазинчика. – Я хочу пить, подожди.
Средняя Заболоцкая приблизилась к буфету и что-то сказала улыбчивой женщине в чепчике около прилавка с различными сладостями, булочками и прочим. Та повернулась к стойке с товаром и указывала на полочки и отсеки – уточняла. Вскоре блондинка вернулась с двумя баночками яблочного сока, одну из которых отдала спутнице, и девочки тронулись с места.
- Значит, ты сейчас меня бросаешь? – протянула Лиза.
- Да, мне нужно спуститься на этаж ниже.
- Что будешь изучать? – осведомилась та.
- Скуку смертную – литературу Зауралья, не понимаю, как я могла год назад согласиться на подобные муки.
- Странно, - подняла брови девушка, - мне всегда казалось изучение наших соседей и всё, что с ним связано, довольно интересным…
- Потому что ты не знаешь, о чём говоришь. Наша учительница на мёртвого тоску напустит, а на занятии мне даже поспать не удаётся; стоит задремать – а она как взвизгнет! Не потому, что заметит - особенность голоса у неё такая.
- Кстати о здоровом сне, какие впечатления оставил первый за всю жизнь урок политологии?
- Я буду рада, если всё продолжится в том же духе, - сладко потянула одну руку Соня, так как в другой держала уже наполовину опустошённую баночку. – Я просто встаю довольно рано, и мне дополнительные часы отдыха отнюдь не помешают.
- Хм, - подруги остановились у лестницы, Лизавета выбросила в урну почти не тронутый сок. – А мне он не понравился. Пивной Животик, я имею в виду. Он совсем недавно перевёлся в наш блок, в конце лета. Он такой бестолковый. Ты иди, - она указала приятельнице на спуск, - а я следом, сестру найду. У неё должна быть биология.
- Встретимся на ССБ, - и, перепрыгивая через ступеньки, поспешила на урок. Лизавета же разыскала Саньку, обитавшую в стайке ровесниц и, проворно вытащив её из этого улья, отвела в сторону. Спросила, как дела дома, как мама. Получив более или менее обнадёживающий ответ, отпустила девочку и, о, чудо! Заранее зашла в учебную залу. Этот кабинет был обустроен гораздо привычнее и удобнее для Заболоцкой: прямоугольный по форме, с устойчивыми крепкими столами (не досками!) для трёх-четырёх человек и короткие серые диванчики. В правом переднем углу – учительское место. Большинство сидений уже занято к приходу блондинки, на партах разложены карандаши, линейки и прочие принадлежности для черчения, ребята развернулись на девяносто градусов на диванах, вытянув ноги в проходы между столешницами и переговариваясь в полголоса. Алёша Белкин, что сидел ближе всех к учителю, с плотоядным видом разглядывал свои ногти, после чего поднёс пальцы ко рту. Девушка брезгливо передёрнула плечами и отвернулась. Вскоре она нашла место себе по душе: предпоследняя парта, около окна и рядом с Плясуновым Мишей – спокойным тихим парнем, прилежно выводящем прямые линии без помощи линейки, и не любителем разговоров. «Настоящий хамелеон», - то ли восхитилась, то ли огорчилась девочка. С начала их знакомства Мишка со своим другом Игорем Грачёвым запомнились блондинке как лютые озорники и весельчаки, выходки которых частенько повышали Лизе настроение. С прошлого же года Михаил (думаю, теперь его следует называть полным именем) несколько изменился и стал таким, каким его недавно представили читателю. Но старых товарищей не бросают, и Елизавета без спроса метко кинула сумку на соседнее сиденье. Юноша и ухом не повёл. Лиза решила не изменять традициям и покинула залу, отправилась гулять по лестницам и коридорам, а со звонком нарочито медленно стала возвращаться. К удивлению девочки, она вошла не последняя – сразу после неё в помещение забежал пунцовый от нехватки дыхания мальчишка с дребезжащим рюкзаком. В опоздавшем Заболоцкая выявила того самого Игоря, о котором знала лишь то, что он ранее был неразлучен с Плясуновым. Юноша, пыхтя, прошествовал вглубь класса и остановился лишь у одиночной парты, на которой гордо возвышался скрючившийся мешок. Похоже, парень забронировал себе место. Ещё всплыло в памяти: бывший хулиган всегда старался садиться как можно дальше. Игорь сбросил тяжёлую ношу с плеч, с блаженным видом потянулся, похрустел шеей и доброжелательно махнул Плясунову. Тот лишь кивнул (крайне невежливо!) и склонился ещё ниже над чертежом. Только сейчас Лизавета заметила, что мальчишка рядом тщательно занавесил волосами лицо, чтобы скрыть что-то. В голове зачалось подозрение, но прежде чем эмбрион хоть чуть-чуть сформировался…