Давясь слезами, Аида подошла к Григорию, положила руку на его плечо.
— Ну что ж, поезжай. Лучшего и не придумаешь... Зла тебе не желаю.
11
Из-под острых зубьев пилы сыпались под верстак мелкие, почти невесомые опилки. Поднеся рейку к глазам, Душин удовлетворенно прищурился. «Отлично сделано! Незаурядным умельцем вырос ты, Леонид Никонович! — похвалил он себя. — Всю квартиру переделал по-своему. Не стыдно пригласить в гости и зарубежных коллег. Вполне модерново!..»
— Леня! Тебя добиваются! — донесся с крыльца певучий голос жены. Она никогда не скажет «звонят», «спрашивают», а только «добиваются».
Душин прошел через переднюю, отделанную под дуб, открыл дверь в кабинет, который, казалось, в ответ на его появление заблестел, засветился прожилками березовых паркетин. Взял телефонную трубку:
— Душин слушает...
С кафедры, которую он возглавлял в институте, доцент, его заместитель, напомнил: завтра собираются участники семинара... Со всех областей республики... Леонид Никонович не забыл? Ну и хорошо, что память не ослабла. Доцент осторожно сослался на решение президиума Академии наук относительно этого семинара. Пусть Леонид Никонович не думает, что... Да-да! Региональные научные центры оснащаются новейшей вычислительной техникой. Товарищей, что прибудут на семинар, следует не только научить пользоваться ею, им необходимо дать какой-то объем обобщенных методов, приемов, навыков... Да-да! Дать возможность шире и глубже взглянуть на мир физического и математического описания природы, ее явлений, развития науки...
— Хорошо, хорошо... — ответил Душин. — Я никогда ничего не забываю... Материалы для семинара собраны... Но не мешает просмотреть еще раз.
Положив трубку, он взял папку, раскрыл, полистал записи. «Напомнить им об этом? Ввести в начала нашей вычислительной техники? С чего началось? Для меня — с того, что я стал студентом радиофакультета. И попал...»
Узкий сырой коридор, в который выходили двери бывших келий монастыря, едва освещенных подслеповатыми лампочками, показался Леониду Душину подземельем средневековой крепости, а каморки — камерами для узников, брошенных сюда неким владыкой. Хотя вода и не капала с потолка, он представил себе, как в темя узников то и дело впиваются неумолимые капли, разрушая тело и уничтожая дух, распыляя то изначальное, что двуногих делает людьми, — беспокойную, мятежную мысль. Да и зачем уноситься в средние века, в княжеские крепости, когда и вот этот монастырь заковал в цепи не только духовной неволи стольких безымянных, безвестных мыслителей... В том-то и видится великая сила справедливости, что именно здесь разум и человеческие деяния положили начало одной из новейших отраслей науки. Она покрылась густой зеленой завязью, быстро тянется вверх и вглубь, открывая для людей невидимые, а порой и неожиданные горизонты.
«Мой первый колышек...» — Душин закрыл папку, смежил веки.
Когда он вошел в комнату бывшей монастырской гостиницы, то очень волновался, сел на стул, стоявший у стены, и облокотился на грубо сколоченный стол с подпалинами, прорезями, почерневшими и покрытыми пылью... Впервые взял в руки паяльник.
В течение первого семестра наставник Сергей Алексеевич Лебедев научил его разбираться в схемах, сопротивлениях, емкостях, переключателях...
Рабочий день начинался с того, что студенты выбегали во двор, хватали старинный бердыш и кололи им дрова. Убирали комнатки, приводили в порядок оборудование. А его прибывало все больше и больше. Чувствовалось, что отстроенные после войны заводы наливаются силой.
К концу сорок шестого года коридорчик гостиницы до самого потолка был заставлен ящиками с приборами. Транзисторов еще не выпускали, приходилось пользоваться электронными лампами. Бывало, поставят такую лампу на испытательный стенд, определят характеристику — и к Лебедеву:
— Разность номиналов...
— Подбирайте одинаковые! Обязательно одинаковые!
— Сашко сжег осциллограф! Чем делать замеры?
— Он сжег, пусть и ремонтирует.
Что это был за осциллограф! Неуклюжий деревянный ящик с эбонитовыми ручками, с грубой настройкой. Сколько ошибок они давали, эти осциллографы! Пока лучших не было, нос от них не воротили, ремонтировали, настраивали, добивались точности. И...
— Приступим к монтажу! — сказал однажды Сергей Алексеевич.
— А монтажники? — растерялся Душин. — Кто они? И где будем монтировать?
— Договоримся с сельскими властями. Сельцо недалегко, добираться будет легко. Последний вопрос — где? С завхозом мы освободили помещение для мастерской. Там будем компоновать блоки.