Минуты три-четыре спустя за его спиной собрались все ребята. Благо, что уйти далеко по делам никто не успел после приема пищи.
— Кто-нибудь гостей узнает? — тихо спросил Беромир, когда те подошли ближе.
— Я того знаю, — отозвался Родята. — Вот — в первой лодке посередине. Он к отцу приезжал по прошлому году. Зарятой звать.
— И кто он?
— Стоит во главе людей Перуна из Черных лосей. Дальний родич наш…
Спустя несколько минут на берег вышли главы «клубов» Перуна семи кланов. Тех, что лежали дальше, нежели те шесть, с которыми Беромир уже вел дела. А также их спутники.
— Ой вы, гости-господа, долго ль ездили? Куда? Ладно ль за морем, иль худо и какое в свете чудо? — без малейшего стеснения выдал Бэрримор четверостишие из Пушкина на русском языке, когда эти люди подошли ближе.
Разумеется, они не поняли ни слова. Глазками захлопали и переглядываться стали. Поэтому он вздохнул и продолжил уже на местном:
— Доброго здравия. Кто вы и что привело вас ко мне?
Представились.
Чинно так и обстоятельно раскланявшись. После чего перешли к делу:
— Мы слышали, что ты торг держишь.
— А кто вам об этом сказал?
— Да вся вокруг только о том и говорит, — улыбнулся самый молодой из гостей.
— Хм. И я полагаю, вы прибыли для того, чтобы тоже поучаствовать в торге?
— А как иначе? Путь не близкий. — улыбнулся тот молодой, но его почти сразу оттеснили, давая понять, чтобы не лез вперед.
— Мы слышали, — спешно добавил гость с ярко-рыжей шевелюрой, а Беромир впервые такого среди местных видел, — что ты сговорился лишь с шестью большими родами. И нас уверяли, будто с нами ты не станешь торговать.
— Уверяли? Кто?
— Старейшины Быстрых медведей.
— Интересно. Видимо, они не могут простить того, что я выгнал трех их детишек, данных мне в ученики. Вот и злобствуют. Проходите, — жестом показал он в сторону навеса. — Посидим, поговорим. В ногах правды нет. В жопе ее тоже не наблюдается, но сидеть всяко приятнее, чем стоять. Прошу.
После чего он распустил учеников, отправив их по уже выданным нарядам. Сам же сел у костра с гостями, чтобы поговорить и заодно покушать. А в таких делах нужно именно кушать — спокойно, с толком, с расстановкой, под разговор. Но никак не есть, закидываясь едой наспех, по-быстрому, и уж тем более не жрать, словно голодный поросенок у корыта…
К интересующей теме подошли не сразу. Больше о жизни болтали, заходя издалека. Даже семьи коснулись.
— Ни слуху ни духу, — развел руками Беромир. — Угнали их в рабство набежники. Тех поколотили роксоланы, но забрав полон, сами повели их на продажу.
— И что делать думаешь? — спросил самый старый из гостей.
— Мстить, — произнес Беромир максимально ровно.
— А сдюжишь? — задорно улыбнулся самый молодой. — Все же роксоланы серьезные люди.
— Я себя уважать не буду, если не попробую. За родную кровь надо мстить.
— Похвально, — кивнул старик. По местным меркам, старик. Так-то он был моложе Беромира в той, прошлой жизни.
— У меня родичи в Феодосии есть. Летом они приходят на лодке. Погостить. — произнес один гостей.
— Торгуете тихонько? — с улыбкой поинтересовался ведун, лукаво подмигнув.
— А кто не торгует? — вернув улыбку ответил визави.
— Да я не осуждаю. Все, что идет нашим людям на пользу, все славно. Чем вы, кстати, с родичами торгуете?
— Мы им мед собираем. А они соль и всякие поделки из меди нам шлют. По-родственному. Сильно выгоднее жадных ромеев. Да и в обход роксоланов.
— Славно-славно. А много им надо? Может, я смогу присоединиться к торговле с ними?
— К сожалению, самим не хватает. Роксоланы и языги очень трепетно относятся к таким лодкам. На большой не пустят без мытного сбора. А на малой лодке много не увезти.
— А много берут мыта, если платить?
— От разного зависит, от подарков, от отношений. У Красных ястребов один из старейшин удачно выдал дочь замуж. И теперь навещает родича на порогах, обходясь десятой долей. Хотя торг ведет скромный, дабы не привлечь внимание. А с иных порой могут взять и все. Обвинив в чем-то.
— Мда. Века пролетают совершенно незаметно. Ничего не меняется… — покачал головой Беромир. — Впрочем, неважно. К чему ты стал рассказывать о родичах своих?
— Я через них могу разузнать о судьбе твоей семьи. Да и вообще того полона. Кто, куда, как.
— Думаешь, они еще в Феодосии?
— Судя по тому, что ты сказал, их гнали в Танаис. Оттуда везут либо в Феодосию морем, либо в Трапезунд.