4 *
Игра на телефоне открылась. Эх, совсем не та настоящая, не та живая, из детства…
На телефоне темнел раскрытый человеческий рот, торчали весёлые белые зубы – с глазками, с нарисованными ртами. Зубы теснились во рту и постоянно атаковались разной пищей: фруктами, овощами, напитками. Если время от времени не чистить – то зубы будут грустнеть, плакать, болеть и гнить, потеряются заработанные очки… А если игрок не успеет и кто-то всё-таки безвозвратно сгниёт, то рот заноет и затрясётся, изображая боль, и сгнившего придётся выбивать почти так же, как это делалось в детстве – с малышами-зубами. Нужно будет запустить в гнилой зуб щёткой и выбить его из десны. При точном броске сохранятся все набранные очки и появится шанс поймать новый и здоровый зуб. Изредка мимо рта пробегали такие – живые и весёлые, – можно было ловить любой и сажать в пустующую дыру…
5 *
Ловко выбила гнилой зуб, поймала здоровый и радостный, усадила его в десну, пришлёпнула и стала чистить щёткой все зубы – весёлые, смеющиеся:
– Давайте, давайте, мои милые друзья!
Зубы крутились, хохотали как от щекотки, уворачивались, не давались…
Кошка Ирис около двери закричала некошачьим голосом, сердито глядя на Раю.
– Ну Ириска, ну что ты так орёшь, как будто тебя режут… – схватила подушку и шутливо замахнулась на кошку. Ирис укоризненно смотрела Рае в глаза, как смотрят все персидские кошки, – косматые брови сдвинуты, сердито насуплены…
Бросила подушку на место, отложила телефон и скинула одеяло. Опустила ноги с постели, попав в пушистые розовые тапочки, встала – и вдруг схватилась за живот:
– Ах… ну вот… чтоб тебя разорвало… – сжала колени, накинула розовый домашний халат и, криво перебирая ногами в мягких тапочках, пошла к двери.
Кошка юркнула в открытую дверь и побежала на кухню.
6 *
Стояла в ванной и смотрела на себя в зеркало. Молодая симпатичная женщина. Натуральные светлые волосы – стрижка каре, тонкие черты лица: прямой небольшой нос, крупные зелёные глаза, яркие чувственные губы. Длинная тонкая шея, упругая грудь в полном соку, спортивная худоба…
Придвинулась к зеркалу и пригляделась к подбородку – ну вот, назревает прыщ… Стала замазывать тональным кремом – ощутила жжение. Так вот что лизала Ириска-сосиска… Залепила горящее место пластырем телесного цвета, убрала коробку с гигиеническими прокладками, вышла из ванной.
7 *
– Рая, Рая! Проснулась? Иди завтракать!
Мамин голос, такой ласковый, требовательный. Все уже собрались на кухне – приятный тихий и родной шум…
Вошла в кухню:
– Доброе утро!
– Утра! – младшая сестра в белой майке сидела за столом – полубоком, чтобы не придавить упругий надувшийся живот, на котором покоилась отяжелевшая налитая грудь. Длинные и распущенные светлые волосы. Руки нежно гладили выпуклость с тёмной ямкой пупка. Светочка…
– Садись, дщерь моя, не зевай! – папа в своём духе. Высокий добрый балагур, короткие светлые волосы с проседью, лучистые глаза, крепкие рабочие руки. Папуля…
– Давай, давай, Рая! Всё стынет! Ешь! – мама как всегда. Круглая энергичная женщина, тёмные волосы, мягкие морщины. Заботливые сияющие глаза, которые видят тебя насквозь. Тёплые руки, нежнее которых не было, нет и не будет. Мама…
Родные жевали, и Рая с привычной иронией отогнала мысль о том, как на еду давят все те зубы, которые она когда-то лечила, – с любовью, с заботой. Вот тут и вот там, у мамы мост, у папы имплант, у сестры отбеливание, пломбы…
Села на своё место в углу, боком к двери, посмотрела на тарелку. Яичница-глазунья, три ярких желтка среди толстого слоя белка – блестящие, выпуклые, сочные, заботливо украшенные веточками укропа… Взяла вилку, стала нарезать на дрожащие студенистые куски, отправлять в рот… Этот вкус маминой яичницы…
– Рая, – Света поправила свой необъятный живот, – у нас тут к тебе просьба…