Так же тихо проскользнул в кабинет. Для подстраховки снова отжал замок и заперся. Теперь ни одна собака не догадается, что внутри кто-то есть. Что будет со мной, если тут застукают, думать не хотелось. В расход, конечно, не пустят, но проблем не оберёшься.
Занавески были отдёрнуты, в окошко глядела тусклая луна. Её света было недостаточно для моих поисков, и я включил настольную лампу. Вот и полка с медкартами пациентов. Найдя на обложке свою фамилию (то есть Николая Гордеева), взял медкарту, положил на стол и углубился в чтение. Больше всего меня интересовали титульный лист и информация о том, как я (ну, или тот, в чьём теле я вдруг оказался) угодил в госпиталь.
Удалось выяснить, что мне двадцать пять годков от роду, служу я во второй отдельной кавалерийской бригаде (не жандарм то есть) на должности командира взвода разведки драгунского полка. Был ранен в столкновении с японской конницей. Под Гордеевым (то есть мной) убили лошадь, при падении я потерял сознание от сильного удара и был спасён своим ординарцем, нижним чином Кузьмой Скоробутом, коему, со слов главврача, должен проставиться штофом горячительной жидкости. Не проблема, хоть два штофа!
Тут я услышал чьи-то мерные шаги – кто-то грузно шёл по коридору. Он остановился напротив кабинета главврача и, вставив ключ, начал поворачивать, чтобы открыть дверь.
Глава 3
Я лихорадочно закрутил головой. Есть! Врачебная кушетка для осмотра пациентов, а с неё до полу свисает белая простыня. Успел в последний момент, ноги пришлось подтянуть, чтобы не торчали – коротковата кушетка под мой рост.
Дверь открылась, шаги замерли в середине кабинета. Я задержал дыхание, прикинулся ветошью, стараясь не отсвечивать ничем. Послышался стук ведра, поставленного на пол. Плескание воды в ведре.
Зашаркала по полу половая тряпка на швабре. Слава богу, не японский шпион, не наша контрразведка – простая ночная приборка. А неплохой у приборщика-санитара баритон. Фальшивит, правда, малость.
Мокрая тряпка въехала под кушетку и ткнулась мне прямо в лицо. Чудом сдержался, не чихнул. Тряпка ещё поелозила под кушеткой и исчезла. Счастье, что санитар не дотумкал заглянуть под простынь. Вот бы удивился. Пришлось бы что-то врать. Фантазия у меня, конечно, есть, но придумать нечто правдоподобное… Это вряд ли.
Шаги удалились, хлопнула дверь. Повернулся в замке ключ. Выждав немного, я выбрался из-под кушетки. Приник ухом к двери, прислушался – тишина. Легонько дёрнул дверь. Как и думал, заперта.
Только собрался заново отжать язычок замка, как услышал непонятную возню. Что там творится, даже выяснять не хочется. Через дверь в коридор пока не попасть. Ничего, есть ещё окно. Подцепил шпингалет, потянул наверх. Не идёт. А нет, идёт, но с трудом. Дёрг, дёрг. По миллиметру, но идёт. Есть! Шпингалет выскочил из гнезда.
Осторожно, придерживая створку окна рукой, чтобы не скрипнуть лишний раз, приоткрываю её, выглядываю наружу. Отлично. Темнота – друг молодёжи. Первый этаж, под ногами мягкая земля. Никакого риска. Теперь прикрыть окно обратно поплотнее. Авось никто не заметит, а и заметит, не обратит внимания, что его открывали.
Сворачиваю за угол, спокойно иду вдоль госпитальной стены. И тут из-за угла прямо на меня выныривает тёмная фигура. Тёмно-коричневый халат, руки с чётками молитвенно сложены на груди, бритый череп с удлинёнными мочками ушей, на ногах – плетённые из лыка сандалии. Шея какая-то странная – слишком длинная. Из-под круглой плетёной соломенной шляпы огненным блеском сверкнули глаза.
Да он растёт, что ли? И шея удлиняется, вытягивается… Чертовщина какая-то! Фигура монаха увеличивалась на глазах, шея удлинялась, словно змеиная. В приоткрытом рту ощерились острые, как иглы, зубы.
В груди кольнуло. Амулет?
Словно неведомая, но благожелательная ко мне сила подтолкнула взглянуть странному монаху глаза в глаза и с этаким выражением, как сверху вниз, будто не монах выше меня уже в два раза, а я его. Фигура противника вроде даже перестала расти, скорее наоборот – съёжилась, сравнявшись со мной ростом.
Стараюсь не отводить взгляда от его глаз. Лето, тепло, а по спине ползут капли ледяного пота. Амулет уже не колет, а бьёт током, жжётся.
Не отводи глаз, только не отводи…