- Ставлю десять долларов против обеда в "Святом Карлосе", - сказал мистер Винченти, - что красное выиграет.
- Я никогда не держу пари против своих же интересов, ответил капитан, зажигая сигару. - Красноречивый старичок, ничего не скажешь. О чем он говорит?
- Я понимаю по-испански, - отозвался Винченти, - если в одну минуту говорят десять слов. А здесь - не меньше двухсот. Что бы он ни говорил, он здорово разжигает их.
- Друзья и братья, - говорил между тем генерал, - если бы сегодня я мог протянуть свою руку над горестным молчанием могилы Оливарре "Доброму", Оливарре, который был вашим другом, который плакал, когда вы страдали, и смеялся, когда вы веселились, если бы я мог протянуть ему руку, я привел бы его снова к вам, но Оливарра мертв - он пал от руки подлого убийцы!
Тут оратор повернулся к карете президента и смело посмотрел на Лосаду. Его рука все еще была поднята вверх. Президент вне себя, дрожа от изумления и ярости, слушал эту необычайную приветственную речь. Он откинулся назад, его темнокожие руки крепко сжимали подушки кареты.
Потом он встал, протянул одну руку к оратору и громко скомандовал что-то капитану Крусу, начальнику "Летучей сотни". Но тот продолжал неподвижно сидеть на коне, сложив на груди руки, словно и не слыхал ничего. Лосада снова откинулся на подушки кареты; его темные щеки заметно побледнели.
- Но кто сказал, что Оливарра мертв? - внезапно выкрикнул оратор, и, хотя он был старик, его голос зазвучал, как боевая труба. - Тело Оливарры в могиле, но свой дух он завещал народу, да, и свои знания, и свою доблесть, и свою доброту, и больше - свою молодость, свое лицо, свою фигуру... Граждане Анчурии, разве вы забыли Рамона, сына Оливарры?
Капитан и Винченти, внимательно глядевшие все время на Дикки, вдруг увидали, что он снимает шляпу, срывает с головы красно-рыжие волосы, вскакивает на ступеньки и становится рядом с генералом Пиларом. Военный министр положил руку ему на Плечо. Все, кто знал президента Оливарру, вновь увидали ту же львиную позу, то же смелое, прямое выражение лица, тот же высокий лоб с характерной линией черных, густых, курчавых волос...
Генерал Пилар был опытный оратор. Он воспользовался минутой безмолвия, которое обычно предшествует буре.
- Граждане Анчурии! - прогремел он, потрясая у себя над головой ключами от дворца. - Я пришел сюда, чтобы вручить эти ключи, ключи от ваших домов, от вашей свободы, избранному вами президенту. Кому же передать эти ключи убийце Энрико Оливарры или его сыну?
- Оливарра, Оливарра! - закричала и завыла толпа. Все выкрикивали это магическое имя, - мужчины, женщины, дети и попугаи.
Энтузиазм охватил не только толпу. Полковник Рокас взошел на ступени и театрально положил свою шпагу к ногам молодого Рамона Оливарры. Четыре министра обняли его, один за другим. По команде капитана Круса, двадцать гвардейцев из "Летучей сотни" спешились и образовали кордон на ступенях летнего дворца.
Но тут Рамон Оливарра обнаружил, что он действительно гениальный политик. Мановением руки он удалил от себя стражу и сошел по ступеням к толпе. Там, внизу, нисколько не теряя достоинства, он стал обниматься с пролетариатом: с грязными, с босыми, с краснокожими, с караибами, с детьми, с нищими, со старыми, с молодыми, со святыми, с солдатами, с грешниками - всех обнял, не пропустил никого.
Пока на подмостках разыгрывалось это действие драмы, рабочие сцены тоже не сидели без дела. Солдаты Круса взяли под уздцы лошадей, впряженных в карету Лосады; остальные окружили карету тесным кольцом и ускакали куда-то с диктатором и обоими непопулярными министрами. Очевидно, им заранее было приготовлено место. В Коралио есть много каменных зданий с хорошими, надежными решетками.
- Красное выиграло, - сказал мистер Винченти, спокойно закуривая еще одну сигару.
Капитан уже давно всматривался в то, что происходило внизу у каменных ступеней дворца.
- Славный мальчик! - сказал он внезапно, как будто с облегчением. - А я все думал: неужели он забудет свою милую?
Молодой Оливарра снова взошел на террасу дворца и сказал что-то генералу Пилару. Почтенный Ветеран тотчас же спустился по ступеням и подошел к Пасе, которая, вне себя от изумления, стояла на том самом месте, где Дикки оставил ее. Сняв шляпу с пером, сверкая орденами и лентами, генерал сказал ей несколько слов, подал руку и повел вверх по каменным ступеням дворца. Рамон Оливарра сделал несколько шагов ей навстречу и на глазах у всех взял ее за обе руки.
И тут, когда ликование возобновилось с новой силой, Винченти и капитан повернулись и направились к берегу, где их ожидала гичка.
- Вот и еще один "presidente proclamado" (1), - задумчиво сказал мистер Винченти. - Обычно они не так надежны, как те, которых избирают. Но в этом молодце и в самом деле как будто много хорошего. Всю эту военную кампанию и выдумал и провел он один. Вдова Оливарры, вы знаете, была женщина состоятельная. После того как убили ее мужа, она уехала в Штаты и дала своему сыну образование в Иэльском университете. Компания "Везувий" разыскала его и оказала ему поддержку в этой маленькой игре.
- Как это хорошо в наше время, - сказал полушутя капитан, - иметь возможность низвергать президентов и сажать на их место других по собственному своему выбору.
- О, это чистый бизнес, - заметил Винченти, остановившись и предлагая окурок сигары обезьяне, которая качалась на ветвях лимонного дерева. - Нынче бизнес управляет всем миром. - Нужно же было как-нибудь понизить цену бананов, уничтожить этот лишний реал. Мы и решили, что это будет самый быстрый способ.
1) - Президент, пришедший к власти вследствие
непосредственного изъявления воли народа.