Когда он смотрел на главного королевского врача, то внешне оставался серьезен и невозмутим, и те, кто плохо знали его, сказали бы, что он по-королевски хладнокровен, как и всегда, но трепещущие ресницы и слегка приоткрытые губы выдавали в нем его внутреннее беспокойство и страх, с каждой долей секунды, поглощающий его все сильнее. Он шумно сглотнул, сгорая от нетерпения и ожидая при этом лучшего исхода, но в ответ Хосок, смутившись, лишь опустил взгляд и покачал головой, отворачиваясь и вытирая руки тонким льняным полотенцем:
- Наложница не беременна, повелитель... - глухо произнес он, стараясь не встречаться с Намджуном глазами.
Король сжал челюсти, выдохнул и, помолчав секунду, тихо уточнил:
- Ты все проверил?
- Увы, да, мой господин... Снова нет... - понурив голову, ответил Хосок. Он покаянно согнулся в поклоне, так, словно, это была и его вина тоже.
- Ты уверен? Все точно? - снова спросил король.
В этот миг его голос звучал спокойно и строго, но в глазах читалось страшное разочарование, граничащее с отчаянием. Он кашлянул, прочистив горло, в котором в миг образовался противный давящий ком, и бездумно уставился в пространство куда-то поверх головы врача. Король и так уже знал ответ, но все же хотел удостовериться. Удостовериться в том, что и так было известно.
- Да, повелитель... - скорбно отозвался Хосок, и голос вдруг предательски скрипнул. Сердце его разрывалось, и он не знал, что в это мгновение ответить своему королю, как облегчить его страдания.
- А другие? - еле слышно добавил Намджун.
- Увы, и другие тоже... Все надежды вновь не оправдались, подозрения оказались ложными... - отводя глаза, пробормотал Хосок, но не успел он договорить, как девушка, которая до этого сидела на маленькой узкой постели, низко склонив голову и слушая их разговор, вдруг вскочила на ноги и в отчаянии бросилась к королю.
Упав на колени, она припала губами к руке молодого мужчины, страстно целуя, тиская и сжимая ее. Девушка терлась мокрыми от слез щеками о его ладонь и самозабвенно рыдала в голос, причитая:
- Простите меня, простите, мой повелитель! Прошу вас, умоляю, простите... - в эту секунду она плакала так искренне, так горько, уливаясь душащими ее слезами.
Наложница рыдала и рыдала, не в состоянии остановиться, целуя ладонь и пальцы короля, нежно прижимаясь к коже тёплыми губами, а мужчина, нежно и невесомо дотронувшись свободной рукой до ее темной макушки, негромко произнес:
- Тише, милая, в этом нет твоей вины...
- Но как же, государь? - девушка подняла на него зареванное лицо и непонимающе уставилась на Намджуна, часто хлопая покрасневшими глазами. - Ведь это я не смогла осчастливить вас...
- Встань, Рюджина, - мирно произнес король. - Ты можешь идти, ты ни в чем не виновата... - спокойно сказал он, умиротворенно улыбнувшись, приподняв только уголки губ, и качнул головой, жестом показывая наложнице, чтобы она ушла.
Рюджин, смиренно склонившись, торопливо поднялась на ноги и, не поднимая глаз, засеменила прочь из комнаты.
Проводив ее взглядом, Намджун молча вздернул подбородок, поиграл желваками, подумал о чем-то еще пару мгновений, вновь убрал руки за спину и, шагнув в сторону, негромко произнес:
- Ты хочешь сказать, Хосоки, что твой диагноз подтвердился?
- Боюсь, что да, мой прекрасный господин... - хмурясь, тихо ответил лекарь и опять согнулся в поклоне.
- Я бесплоден? - дернув бровью, уточнил король, из последних сил стараясь не терять самообладания. - И никогда не смогу зачать наследника, так? - его голос начал отдавать сталью, когда мужчина задал свой последний вопрос.
Врач отозвался не сразу:
- К сожалению, да, ваше величество... Я склонен так думать... Мне... - он вновь замялся, но, спустя миг, все же закончил свою фразу. - Мне очень жаль... Простите...
Внешне оставаясь безмятежным и даже равнодушным, Намджун был повержен и уничтожен. Растоптан. Его сердце было разбито на тысячи мелких осколков. Стыд, позор и унижение для любого правителя - это неспособность зачать наследника, продолжателя рода. В носу неприятно защипало. Часто заморгав, мужчина спросил, будто у самого себя:
- И что же нам теперь делать? - этот тихий вопрос звучал с таким горестным отчаянием в мягкой, спокойной интонации короля, что Хосоку невольно стало больно за него.
Они знали друг друга много лет и были дружны с самого младенчества. Хосок, будучи взятым на воспитание королевской семьей в самом раннем детстве, вырос вместе с Намджуном и его родным младшим братом-принцем здесь, во дворце. Хосок и сам родился благородным и унаследовал от покойного отца небольшое поместье в горах, которым пока, до вступления завещания в законную силу, управляла его старшая сестра. Несмотря на дворянское происхождение, Хосок не имел в себе ни капли крови правящей династии, поэтому ни на что не претендовал и в политику старался не лезть, больше интересуясь точными науками и знахарством. Он был предан и верен королю и династии, подобно охотничьей собаке, и готов был отдать жизнь за любого из них. Намджун же все равно очень часто советовался с ним в разных вопросах, посвящая его в дела государственной важности, даже несмотря на то, что вокруг его королевской особы всегда была целая толпа придворных советников.