- Если ты пропустишь хоть чью-то беременность в королевском гареме, я велю отрубить тебе голову, а тело засунуть в мешок и выбросить в реку, ты меня понял? - фаворит сверкнул огромными глазами и устрашающе воткнулся взглядом в Хосока, когда тот лишь усмехнулся, высвобождая рукав своего ханбока и отдергивая руку:
- Боишься потерять свою власть в гареме, Джини? Ты же знаешь, что если наложница забеременеет, то все твои почести перейдут к ней... - Сокджин в ответ только гордо задрал подбородок, вскидывая голову, а Хосок продолжал. - Спешу тебя расстроить... Решение короля тебя явно не обрадует...
- Что он тебе сказал? - грозно прошипел Сокджин, тут же обернувшись и хмурясь так, что брови почти срослись на переносице.
Но Хосок, уходя, лишь только бросил в ответ:
- Скоро узнаешь! - и лукаво улыбнулся.
***
Намджун уже некоторое время взад и вперед расхаживал по своим покоям, не присев ни на секунду и все еще обдумывая решение, которое он, несмотря на все сомнения, принял почти сразу. Не разжигая свечей и не разводя камин, он медленно ходил туда-сюда, подметая полами распахнутого черного шелкового халата мраморные холодные настилы, которыми были выложены дворцовые комнаты. В покоях было промозгло от утренней свежести и недавно прошедшей грозы, но Намджун этого совсем не чувствовал. Он думал о своем, приняв решение изменить древние традиции, и понимал, что, несмотря на все сложности, он делает правильный выбор.
Ведь даже если его младший брат, обзаведясь наследником и укрепив свои позиции, устроит дворцовый переворот, в опасности окажется только его собственная, Намджунова жизнь. Но это волновало его в последнюю очередь. Главное, что судьба династии не будет под угрозой. И он поймет это. Он примет это, но только если брат решится на такой жест, в чем Намджун сейчас очень сильно сомневался. Он знал его всю свою жизнь, он помнил, как он появился на свет, как пришел в этот мир, и всегда, всегда с самого младенчества, принц был очень предан ему. Предан настолько, что готов был отдать все и пожертвовать собой, ради жизни короля.
Он вспоминал их детство. Их игры, дурачества. И не было ни единого раза, когда ловкий и смелый принц хоть как-то пожалел себя, если Намджуну грозила хотя бы малейшая опасность. Несмотря на то, что он был намного младше, он самоотверженно защищал своего вожака, своего короля, невзирая на то, что и сам был сильным юношей и сильным соперником. Таким же сильным, как старший брат, а возможно и сильнее. Все, что было в принце, отражалось в его больших, глубоких, как черные омуты холодных горных озер, глазах... Табун лошадей, гривы, ветер, свобода, любовь к своему краю и земле, на которой вырос. Дух дикого северного ветра - таким был его младший брат. Лучший воин и преданный друг.
Намджун понял, что не может усомниться в верности и смирении своего брата, поэтому даже несмотря на скорую женитьбу, - которая, как он понимал, ничего не изменит, - он решил дать своей династии шанс на продолжение. Он понимал, что нарушает традиции, созданные годами, он знал, что испокон веков было так заведено: никто во дворце не имел право жениться, заводить гарем и рожать детей, прежде, чем у короля появится наследник. Но правила существуют для того, чтобы их нарушать. Ведь решение проблемы не терпело отлагательств. И, если сам Намджун не способен на это, то тогда его брат должен сделать это за него. Для продолжения рода и во имя династии. Все ради спокойствия и процветания.
Побарабанив пальцами по столу, Намджун ещё несколько мгновений поколебался, после чего быстро подошел к дверям, вскинул руку, ударил по ним кулаком несколько раз и громко крикнул:
- Стража! Чонгука ко мне! Немедленно!
Примечания:
Конджу - дочь короля и королевы, законная наследница династии
Онджу- дочь наложницы и короля
Глава 2.
Тусклое, желтовато бледное солнце медленно вставало над иссиня сизыми вершинами заснеженных гор. В высокие стрельчатые окна королевских покоев воровато прокралось промозглое туманное утро. В помещении было холодно и сыро. И толстые каменные стены, словно пропитавшись влажностью, казалось, еще больше потяжелели, нависая и давя своей серой громадой.
Сложив руки на груди, король сидел в кресле, задумчиво перекатывая в пальцах снятый с руки перстень и разглядывая его так, словно видел впервые. Как вдруг его раздумье резко прервали. Вскинув голову, Намджун спешно обратил свой взор на двери, когда где-то в глубине темных переходов королевского замка стражник громко, протяжно прокричал:
- Дорогу! Его Высочество первый принц!