Халид сидел и смотрел на меня очень внимательно, чуть-чуть снизу вверх.
— Если ты можешь говорить о таких вещах сейчас, все не так уж плохо, Ю, — он немного улыбался, чуть насмешливо. — Значит, у тебя крепкие нервы, ты сильная и до отчаянья еще очень далеко. Не бойся, в тень ты не превратишься. Все самое важное так и останется в тебе. Самая суть. Ее сложно потерять, сложно избавиться. То, кем ты была изначально — будет вечно жить в тебе. Вот я… что бы ни делал, кем бы ни стал сейчас, все равно, так и остался беспечным и вечно голодным сыном прачки с плантаций, мечтающим о славе своего отца. Как бы меня ни лупили за это, пытаясь выбить дурь, какие бы учителя потом ни занимались со мной — это не изменилось. Похоже?
Я невольно улыбнулась в ответ. Невозможно было не улыбнуться…
— Похоже. А как… — начала было.
Но не успела.
Вдруг стук копыт с улицы и голоса. Кто-то приехал.
Халид разом стал серьезным, вскочил на ноги.
— Побудь тут, Ю. Никуда не уходи. Я узнаю…
Собрал бумаги со стола. Ушел.
Это за ним?
Я поняла, что еще немного, и у меня от страха остановится сердце. Все замерло внутри.
За ним. И если…
Я даже представить не могла, что будет.
Быстро выглянула на балкон.
Там внизу — дворцовая стража… или кто они? Военные? Я видела так одетых людей во дворце, с оружием, охраняющих покой айнара. А теперь они здесь.
Я ведь не верила до последнего.
Безумно долго.
Когда ждешь, когда не знаешь, чего ждать — время бесконечно тянется, вытягивая все силы. Я думала, что сойду с ума.
Он вернулся, достал свой синий мундир, принялся одеваться. Быстро, но очень спокойно, без суеты. Словно все хорошо…
— Мне нужно ехать, Ю. Айнар хочет меня видеть. Я поеду один. Ты никуда не уходи, будь здесь. Хорошо?
Глянул на меня.
Я попыталась кивнуть.
И долго смотрел, закусив губу, о чем-то думая.
— Я ничего не могу сделать для тебя, — сказал он. — Не могу спрятать. Все, что видишь ты — видит айнар, тебе не убежать. Только не реви, ладно? Может быть, все еще обойдется. Будь здесь.
8. Потерять свое сердце
Я лезла на стену.
Не знала, что думать — это невыносимо.
Если он не вернется? Что будет со мной?
Я ходила по комнате кругами, тихо плакала, стояла на балконе, глядя на город… Ночь. Уже ночь, а его все не было.
Грызла ногти.
Никто не заходил ко мне, я была никому не нужна.
Зажгла лампу на столе.
Я пыталась читать, чтобы хоть как-то отвлечься, но не могла. Ни о чем не могла думать. Я не знала даже, сколько время прошло, здесь не было часов. Мне казалось — целая вечность, скоро утро… или нет?
Шумела вода…
Голоса людей вдали, город не спит.
Я уже готова была рвать на себе волосы, я чего только не вообразила, когда услышала, наконец, звуки копыт… кто-то ехал сюда. Выбежала на балкон.
Халид? Кажется он… один. Я хотела крикнуть ему с балкона, но не решилась. Он сейчас придет.
Он слез, или, скорее, сполз на землю. Мне сначала показалось — он пьяный… долго стоял, держась за лошадь. Потом к нему подбежали слуги, он что-то сказал им… пошел в дом. Медленно, чуть покачиваясь… такие неуверенные шаги.
Пусть пьяный, но живой. Значит, все обошлось.
Я выдохнула с облегчением.
Ждала…
Я слышала его шаги — нетвердые, слегка шаркающие. Его тяжелое дыхание.
Он зашел и, не раздеваясь, не оглядываясь, упал на кровать. Тяжело выдохнул. Закрыл глаза.
Он лежал там и не двигался.
Я осторожно подошла, присела на край кровати рядом.
Он приоткрыл один глаз, вымученно улыбнулся мне.
— Все хорошо, Ю, — тихо и хрипло сказал он. — Тебя никто не тронет. Я полежу…
Закрыл глаза снова.
От него не пахло вином. Не знаю… нет… У него были мокрые, взъерошенные волосы, словно его окунули в бочку с водой. И даже не вода — капли пота на лбу, на шее. Он дышал часто и тяжело. А запах… пота и… Крови?
Его синий мундир слегка влажный на спине, он темный, плотный и сразу не понять. Я протянула руку, дотронулась. Халид ощутимо вздрогнул под моими пальцами.
На пальцах осталась кровь.
— Эле! — я вскрикнула, не понимая, что делать. — Что случилось? Надо кого-то позвать!
Уже почти дернулась было бежать, звать на помощь, но он резким рывком поймал меня за руку.
— Нет! — бросил резко, сквозь зубы. — Сядь! Не надо никого звать.
Его пальцы больно стиснули мое запястье, едва не до слез. И обиды…
— Почему?
— Ты ничего не понимаешь. Сядь. Договор — никакой помощи до утра. Это не настоящее наказание. Утром придет муари… колдун. И на моей спине не останется и следа. До утра. Все хорошо. Так надо. Иди лучше спать.