Он идет ко мне, я отступаю назад. Глупо, куда мне тут бежать? Тем более, если все действительно так, как он говорит. Вот же, люди Халида ему верят. А я…
— Не бойся, — говорит воин. — Иди сюда.
Разве у меня есть выбор?
Он подходит ко мне ближе, протягивает руку. «Идем со мной».
Я не знаю, в чем дело, но что-то заставляет меня колебаться.
И, в то же время, бежать мне некуда. Я все еще собственность Халида, и он велел своим людям привести меня. Или не он?
— Не дергайся, — говорит человек. — Давай не будем все усложнять.
Он подходит, и резким движением хватает меня за руку, быстро и точно, так, что я не успеваю отдернуть. Поздно. Его пальцы словно каменные, не вырваться.
— Приказ твоего господина, барга. В чем дело? Тебя не учили слушаться?
— Я тебе не верю!
Он дергает меня к себе. И легко, одним движением, стряхивает узкий браслет со своего запястья на мое, кажется, браслет становится шире, а потом снова уже, обхватывает мою руку.
— Не дергайся, багра, — шепотом, почти на ухо мне, говорит человек. — Браслет действует как ошейник, только если я захочу, он сожмется и отрежет тебе руку.
Смотрит мне в глаза.
Это не Халид послал его.
— Ни слова, — говорит человек. — Иначе умрешь. Ты поняла?
— Да, — я быстро киваю. Чувствую, как эта штука сжимает мое запястье, до боли, так, что немеют пальцы. Паника накатывает.
— Сейчас ты тихо и спокойно пойдешь со мной, — говорит человек.
— Что с Халидом? — говорю я.
Человек пожимает плечами и так нехорошо ухмыляется. Хватка браслета немного ослабевает.
— Халид думает, что победил. Посмотрим…
Он действительно сделал задуманное? И теперь… Хотят использовать меня?
— Молчи, барга. Идем. Никаких глупостей, и останешься жива.
Ведет меня. Сажает на лошадь.
Когда подъезжаем к Кизе — уже вечер. Меня везут не прямо, а какими-то дворами, обходным путем. Маленький дом на окраине, ничем не примечательный. Сюда мы проходим только вдвоем.
Маленький внутренний дворик.
Человек, удобно устроившийся в низком кресле, встает мне навстречу.
Джейлин.
Вот значит что… Интересно, он сам провернул все это или ему помогли. Хотя для меня, наверно, нет разницы. Не важно, чей это был план, если я попалась.
— А вот и наша прекрасная пери! — радостно говорит принц. — Как там Халид называет тебя? «Ю»? Подойди ко мне!
Человек, который привез меня, настойчиво подталкивает в спину.
Потом подходит к Джейлину, отдает какой-то маленький предмет. Пульт от моего браслета? Я чувствую, как сдавливает руку.
— Иди, иди, — широко ухмыляется Джейлин. — Ближе.
У меня нет шансов не подчиниться. Хотя убить меня сейчас вряд ли убьют, я нужна им. Они хотят надавить на Халида с помощью меня? Отобрать у него то, что им нужно. Но если он уже победил…
Разве я ему нужна?
— Где Халид? — говорю я, чувствую, как дрожит голос. Мне страшно, я даже боюсь представить, что меня ждет.
Джейлин сам делает шаг ко мне, касается пальцами моей щеки, проводит… по подбородку, по шее, кладет ладонь мне на грудь. Я пытаюсь дернуться, отступить, но он только качает головой. Обеими руками берет меня за талию, удерживая рядом. В его глазах масляный блеск. Его взгляд ясно обещает мне: дернешься — умрешь.
— Ты должна говорить «энке», он все еще твой хозяин, — медленно, тягуче говорит Джейлин. Он сейчас похож на сытого кота, играющего с мышью. — Он сделал всю грязную работу за меня, расчистил дорогу. Теперь мне не нужно ждать годы, и мои руки чисты. А казнить предателя — святая обязанность.
Я пытаюсь осознать это…
— Он убил твоего отца?
Он сделал это?
Джейлин кивает. И, судя по всему, ничуть не сожалеет о потере. Ничуть. Ему просто освободили место. Теперь айнаром может стать он.
Это не укладывается в голове.
— Халид уже объявил себя айнаром, — говорит Джейлин. — Думает, что хитер и силен, но слабое место у него все-таки есть. Даже если он сам, возможно, не подозревает, насколько уязвим. Я понял это, когда он приставил нож тебе к горлу. Попытался убедить, что убьет тебя, но в его глазах, его позе, я видел, что он скорее убьет меня. Он уже почти готов был отшвырнуть тебя в сторону и броситься. Даже если бы потом его казнили за это, — одну руку Джейлин заводит мне за спину, другой задумчиво поглаживает живот. — И сейчас я могу это использовать.
Еще немного, и у меня ноги подогнутся.
Нет…
— Он не любит меня. Я ему не нужна, — у меня невозможно дрожит голос, срывается.