Когда Савелий, декан и его учитель, мыслитель и художник с мировым именем, мнением которого он очень дорожил и одновременно боялся его точных, часто резких оценок, спросил его, почему не продвигается работа над картиной, Денис не смог ответить. Пробормотал что-то про творческий застой, хотя и знал прекрасно как издевательски Савелий реагирует на подобного рода словеса про творчество, вдохновение, посещение музы. Знал, но почему-то все же произнес это, понимая, что подставляется.
Однако, против ожидания, Савелий не никак не отреагировал. Только пристально взглянул на него, молча повернулся и ушел, тихо прикрыв за собой дверь.
Утром следующего дня Денис проснулся от сигнала мессенджера. Сообщение было от Савелия.
— Я нашел ее. Приезжай. — Савелий, как всегда, понял все без слов.
Дениса всегда изумляла эта способность учителя. Но сейчас он и сам прекрасно понял из лаконичного сообщения, что Савелий нашел натурщицу для его картины.
Так же лаконично набрал в ответ:
— Фото? — Через минуту в мессенджер упала папка с заархивированными фотографиями.
Денис открыл их, и разочарованию его не было предела. С фото на него смотрела темноволосая, почти брюнетка, девушка с карими глазами. Симпатичная, но не более того. Ничего общего с типом Гретхен, в котором и только в котором он видел свою героиню.
— Нет, — коротко написал он в ответ.
— Слепой идиот, — реплика Савелия была вполне в его духе.
Наутро Денис поехал проводить занятия со студентами. Когда он вошел в класс, все уже были на своих местах. Натурщица сидела на помосте, сидела неподвижно и даже не повернулась в его сторону, когда он вошел. Единственным движением в этой статичной сцене были солнечные блики, игравшие в волосах девушки. И Денис застыл на месте, не в силах отвести взгляд от их игры.
Денис застонал от этого воспоминания, и впервые за эти три года поймал себя на чудовищной мысли — как хорошо, что Юлька погибла, она погибла же, хотя никто не видел ее тело, ее так и не нашли, и год спустя после исчезновения признали погибшей. Хорошо, потому что это было меньшим злом, чем если бы она попала в лапы этих чудовищ. Уж он-то знал на что они способны.
Слезы подступили к глазам, когда он явственно представил смеющуюся Юльку.
— Игрушечные твои волки, — язвила она, — я бы приручила их в момент. — И смеялась, смеялась, смеялась.
Он не удостаивал ее ответом. Что глупая девчонка может понять в его замысле? Что она знает о безднах ужаса, которые символизировали эти звери?
Она никогда не обижалась на него. И это рождало в нем смутную тревогу. Что-то в его наивной девочке было такое, что его сознание отказывалось вмещать. Он не хотел этого знать.
И не узнал. Она ведь всегда исполняла его желания.
Глава 9. Анна. Ветер принес издалека
Анна сидела на диване, у нее не было сил ни подняться, ни что-либо сказать. Она сидела и смотрела, как Азор, став лапами Савелию на плечи, вылизывал ему лицо, поскуливая словно щенок, и кажется при этом был полностью счастлив.
Савелий бережно отстранил собаку, подошел к Анне. Какое-то время молча смотрел на нее. Ей было трудно выдерживать его взгляд, она опустила голову, но Савелий взял ее за подбородок, поднял ее лицо к себе и еще некоторое время всматривался ей в глаза. Отпустив, спокойно сказал:
— Я совсем не удивлен. Сейчас ты мне все расскажешь.
Азор улегся на диван, положил голову Анне на колени, и она почувствовала, что прикосновение собаки возвращает ей силы, покинувшие ее при виде Савелия. Анна молчала, собираясь с силами.
— Я знаю, что ты поступила так, потому что не могла иначе. Говори. Говори все, что знаешь, что помнишь. И о том, чего, может быть, не понимаешь, тоже говори. Разберемся.
Властный баритон Савелия подействовал на нее успокаивающе. Она кивнула, собираясь с мыслями, которые еще надо было суметь облечь в слова.
Но вместо рассказа о своем побеге она спросила, откуда Савелий знает Азора, ну, или Азор Савелия.
— Ты еще не поняла? Азор — собака Дениса. Через полгода после твоего исчезновения он нашел его в арке дома, маленьким мохнатым комочком. Кто-то подбросил его.
—Ясно. — голос Анны странно дребезжал, она сама не узнавала его. — Выбросили, потому что брак по окрасу. Это белое пятнышко на груди, его быть не должно. А так-то породный ньюф.
Она частила, потому что торопилась дать рациональное объяснение появлению Азора в своей жизни. И, может быть, в жизни Дениса тоже. Это было важно, потому что все другие варианты пугали неизвестностью и делали неотвратимой встречу с чем-то, что она не могла назвать, но точно знала, что это что-то состоит из ужаса и мрака.