Сначала за столом стучали только ножи и вилки. Потом заговорила Клара о разноцветных бабочках. Лючия поддержала ее. Альберто ничего не оставалось как присоединиться к ним.
О былом единстве пока говорить было рано, но первые шаги навстречу друг другу были сделаны.
***
– Вставай, вставай, вставай! – повторила Клара едва ли не сотый раз. Потянула одеяло. – Ты обещала отвести меня к фонтанам.
Лючия с удовольствием поспала бы еще несколько часов. Вчера за один день она сделала столько работы, сколько обычно выполняла за неделю. Поясница болела, как и запястья, но не лежать же весь день в постели. Пришлось встать, умыться и через силу съесть несколько булочек с чаем.
Закончив завтракать, Лючия попросила сестру подождать ее на улице. Сама осталась с отцом. Достала мешочек с деньгами, из которых оставила себе лишь несколько монет.
– Возьми, – протянула их отцу. – Я честно работала, чтобы получить их.
Альберто мягко оттолкнул руку дочери. Опустил глаза, в которых блеснули слезы.
– Папа, пожалуйста!
– Я не калека и не последний человек, чтобы брать деньги у дочери.
Лючия подняла глаза к нему: он скорее умрет, чем поступится своей гордостью. Жаль, что о Кларе не думает.
– На время, – добавила она, выдавив улыбку. – В долг возьмешь?
Ей была неприятна даже сама мысль. Лючия чувствовала себя корыстным ростовщиком, но не знала, как еще убедить отца.
– Половину, не больше, – неожиданно согласился он. Отсчитал ровно столько, остальное отдал дочери. – Как встану на ноги, все отдам. А теперь иди. Сестра заждалась. Все неделю только о тебе и говорила.
– А ты, папа, вспоминал обо мне?
– Разве о тебе забудешь?
Лючия улыбнулась, хотя так и не поняла, скучал ли отец по ней или вновь укорял за сходство с матерью.
***
На Торговой площади было многолюдно. Месса в соборе Сан-Маттео уже закончилась. Работать в воскресенье считалось грехом, а день только начался.
Сестры шли мимо ярких палаток. Перед каждой из них Клара готова была стоять часами. Ей все хотелось посмотреть, потрогать, попробовать. Поскольку дома был небольшой запас продуктов, отец взял деньги, а сама Лючия не в чем особенно не нуждалась, она решила порадовать сестру. Купила ей куклу с настоящими волосами, сделанными из конского хвоста, и немного сладостей.
Они не спеша добрались до фонтана. Остановились неподалеку, любуясь им. Вода била из центра каменной чаши, поднимаясь высоко вверх, рассыпая тысячи брызг. Клара визжала от восторга и смеялась, когда на нее попадали капли. Бегала вместе с другими детьми, даже перегнулась через невысокий борт и тут же получила предупреждение от сестры.
Лючия присматривала за ней, готовясь в любой момент подхватить и удержать непослушного ребенка. Она разделяла эту детскую непосредственную радость, хотя внешне никак не проявляла свои чувства.
– Кто бы ни создал это чудо, он сделал великое дело, – восхитилась она.
– Мало сделал! – отозвалась стоявшая рядом старуха – Такими вещами убийство жены не загладишь.
– О ком вы говорите?
– О князе, конечно! – старуха перекрестилась. У Лючии похолодели ладони. – Или ты не слышала? Господь сохранил ему жизнь, но оставил метку на лице. Не будет ему ни счастья, ни прощения, пока прилюдно не покается в грехе.
Лючия зябко передернула плечами. Синьор Алессандро отличался неприятным характером, но представить его в роли хладнокровного убийцы никак не получалось. Ореол тайны, некой опасности не отталкивал ее, а только сильнее будоражил кровь.
_______
[1] Виа-ди-Люпини (ит.) – улица люпинов или люпиновая улица.