— Подойди ко мне, – манит рукой к себе.
Надежда стучит в висках.
— Ногу… – хлопает по своему бедру, указывая чтобы подняла ногу. – Значит, говоришь, девственница?
Я закидываю ногу на его бедро и не сразу понимаю, чего он хочет.
Но озарение быстро снисходит на меня.
Его рука скользит по моей ноге, и пальцы врезаются в ткань шорт, которые больше похожи на кожаные трусы.
— Ах, – вздрагиваю, когда его пальцы проникают под ткань и дотрагиваются до меня между ног.
Дамир смотрит в глаза с угрозой, чтобы не дергалась. Сглатываю. Закусываю губы и закрываю глаза.
Я чувствую, как его пальцы бесцеремонно раздвигают половые губы и начинают массировать там.
Тысячи импульсов опаляют кожу. Никогда такого не испытывала.
Стон непроизвольно вырывается из легких. Грубо, властно, но все равно приятно. Мурашки вскакивают на теле.
Не замечаю, как вцепляюсь в свободную руку Дамира и запрокидываю голову в удовольствии.
Феерия заканчивается в ту секунду, когда неожиданным резким движением недавно ласкающие пальцы вторгаются в меня и причиняют острую боль.
— Ай, больно! – вскрикиваю и начинаю удерживать его руку от болезненных манипуляций.
Дамир останавливается и достает пальцы. Облегченно выдохнув, убираю с него ногу.
— Я тебе разрешал убирать ногу? – недовольно спрашивает он.
— Нет… – мямлю, чувствуя, как разгорелись мои щеки.
Я только что попробовала на вкус порок. И мне понравилось.
— Тогда о какой покорности ты говорила? – вибрирует его низкий голос.
— Я больше так не буду, – опускаю глаза и смотрю на его начищенные ботинки.
— Посмотрим.
— То есть ты согласен, что бы я…
— Я сказал, посмотрим, – обрывает мою невнятную речь и взглядом указывает на дверь. – Свободна.
Проглотив горечь, застрявшую в горле, я поворачиваюсь на каблуках и молча ухожу прочь. Между ног саднит. Но это ничто по сравнению с тем, как выворачивает и терзает меня изнутри…
Глава 12. Роза
Я рискнула всем, когда предложила себя Дамиру.
Заткнула чувства и гордость, которые надрывно кричали, когда «грязные» слова слетели с моих губ.
Отдать свое тело врагу, принадлежать ему физически – именно на это я готова пойти ради финала жестокой сказки, который будет написан мной.
Когда тело будет гореть в страсти, мой мозг останется «в холоде». Я не дам ему забыть, для чего я на это решилась и ради чего были все жертвы.
Все это будет, если Дамир согласится… Теперь именно он – мой шанс.
— Ты слышала, что Маринка заболела? – спрашивает Лиза, сидя перед зеркалом и обновляя слой помады на губах.
Мы готовимся к выступлению.
Я оцениваю в отражении новый откровенный костюм, на который будут пялиться мужские голодные глаза весь вечер.
— Да. Карина предупредила, – не без вздоха говорю, понимая, чем это светит.
— Придется подольше покрутиться сегодня.
— Ага…
В гримерке только мы. Скоро подойдет наша очередь развлекать гостей, а пока мы занимаемся любимым делом Лизки – обсуждаем последние сплетни.
— Карина уже неделю злая, как собака, ходит… – фыркает она и усмехается. – Дамир не удовлетворяет, наверно. Нашел себе новую фаворитку наш босс. А это значит…
Она всплескивает руками и замолкает, приоткрыв рот и промазывая тушью ресницы.
— Что значит?
— Ну, что начнется война не на жизнь, а на смерть. Если это кто-то из наших, то Карина будет рвать и метать и, в конце – концов, прикончит соперницу. Было дело, знаем.
От такой информации становится не по себе, ведь по сути, я потенциальный кандидат на то, чтобы войти в список врагов Карины и самоубийц.
— Неужели Карина так жестока?
— Она собственница. И до жути ревнивая. За Дамира глотку, кому хочешь, порвет. Так что мы сразу новеньких предупреждаем, кто есть кто, как говорится: «На чужой каравай, рот не разевай».
— Ясна политика, – задумчиво закусываю губу. Таких проблем на пути мне еще не хватало. – А Дамир в курсе, что он в вечной власти Карины?
— Да плевать он хотел, но у дам свои загоны. И законы.
— Ну да…
— Ты вообще не парься, нам проклятие Карины не страшно… Пусть подавится, толстых кошельков на всех хватит.
Я молчу. И вовсе не в знак согласия. Просто не могу поддержать теорию Лизы – я все же рассчитываю на то, что Дамир согласится на мое предложение.
При воспоминании о нем, между ног машинально все сжимается… Я до сих пор помню его пальцы в себе и те новые ощущения, которые нахлынули на меня.
Шансы на его благосклонность совсем мизерные, ведь этот человек изначально хотел отдать меня Андронову. Если бы хотел меня себе, то ни за что бы этого не сделал. К чему ему второсортный товар?