– Пора бы и месье Мюирону появиться.
– Мы передумали. Мы не едем.
Матрос опешил, а потом возмутился:
– А груз? Все, что вы вчера погрузили на борт. Капитан придет в бешенство.
Тем временем причалил баркас. Каролина решительно обернулась к циркачу:
– Груз принадлежит вам.
– Как? Нам? – Зокко не мог справиться со смущением. – Надеюсь, мы сможем найти ему применение…
– Думаю, сможете. Передай привет Розарии и Эстрелле. – Она была рада, когда оба мужчины спрыгнули в баркас.
– В чем дело, – спросил кто-то на баркасе, – мы что, одни едем?
– Да, – подтвердил матрос, – одни. Ну давай, шевелись! – Он оттолкнулся от берега.
Каролина осталась стоять на молу. Баркас уходил быстрыми рывками вперед, становился все меньше и меньше. Зокко и матросы едва различимыми точками поднялись по забортному трапу американца. Она видела, как были подняты два больших каменных якоря. Ветер наполнил паруса и надул их. Корабль медленно развернулся и направился в открытое море. Скоро его паруса стали лишь белыми пенящимися гребешками волн, в которых играл ветер, а потом корабль уткнулся в слепящую линию горизонта и слился с ней. А Каролина все стояла и стояла на том же месте, не в силах ни понимать, ни чувствовать. Она даже не заметила, что Бату уже давно пытается привлечь ее внимание. Когда же наконец обернулась, то увидела небрежно прислонившегося к массивной деревянной стойке мола герцога Беломера. Он пошел ей навстречу, поклонился и протянул руку, словно это была самая естественная вещь в мире.
– Замечательное утро! – Каролина ничего не смогла ответить.
Голос, который к ней обращался, рука, которая ее вела, доски, легко пружинящие под их шагами, – все было реальным и в то же время нереальным, как корабль, исчезнувший вдалеке. Закрытая карета, запряженная четверкой лошадей, стояла рядом с открытым экипажем баронессы Эври, на котором она приехала. Герцог открыл дверцу. Лишь теперь она посмотрела ему в лицо:
– Куда мы едем?
– Куда вы пожелаете!
– Тогда я прошу вас, отвезите меня в Розамбу.
Бату уже размещал в расположенном под каретой багажном ящике плоскую корзину, перехваченную широкими кожаными ремнями, и свой морской мешок. На его лице было написано разочарование. Он так радовался морю, это была единственная родина, которую он когда-либо знал.
Герцог сел в карету и расположился напротив.
– Задернуть занавески?
– Пожалуйста, не надо. – Она была признательна ему, когда он не стал задавать ей дальнейших вопросов.
23
Солнце еще не достигло зенита, когда карета покинула дорогу на Фонтене и свернула на лесную дорожку. Каролина вопросительно подняла глаза. Герцог улыбнулся.
– До Розамбу неблизкий путь, кроме того, я давно хотел показать вам Пре-де-Ро.
Каролина смутно припоминала название поместья на западном побережье, в котором Филипп останавливался, когда бежал в Англию. И как до этого все ее органы чувств обостренно и страстно впитывали в себя картины моря, будто только в бессловесных субстанциях человек может найти ответ и прибежище, так сейчас в ее мозгу запечатлевались картины природы.
Копыта отбивали по мягкой лесной дороге приглушенный ритм. Через раскидистые кроны сосен мягко просвечивало июльское солнце. На стволах деревьев, на перистом папоротнике, на темно-синих свечках люпинов – повсюду поблескивала паутина, сплетенная из золотого света. Дорога теперь пошла в гору, лес стал редеть и отступил. Они выехали на плоскогорье, на пастбище со светлой, выбеленной морским ветром луговой дерниной. Вдали, там, где изрезанное побережье сбегало к морю, появилась разрушенная цитадель, будто росшая прямо из скалы.
– Крепость… или что это там? – спросила Каролина.
Герцог наклонился вперед и высунулся из окна.
– Лестное определение для старого разбойничьего гнезда, – он опять сел в своем углу. – Да, предки герцогов Беломеров накапливали свое богатство тем же путем, что и английская королева: морским разбоем. Та бухта была ловушкой, – он вытащил из кармана жилета лорнет и поигрывал им. Потом вдруг задумчиво произнес: – Вот уже более ста лет руины разваливаются. Люди за версту обходят их, поговаривают, что иногда ночами оттуда все еще доносится жалобный женский стон. – Он рассмеялся. – Я его еще никогда не слышал. Но одно верно: двое Беломеров, два брата, любили одну и ту же женщину и не могли договориться. Старый семейный недуг… – Он посмотрел на нее и улыбнулся. – Вы хотите дослушать историю до конца? Ну хорошо. Все должна была решить дуэль. Она состоялась в большом зале с тем результатом, что они убили друг друга, а женщина закрылась с двумя трупами в крепости и сошла с ума. Вот и все. Я надеюсь, графиня, от Пре-де-Ро в вашей памяти останется более веселое воспоминание.
Черная пастушья собака с лаем выскочила им навстречу и провожала их до поросшего ольхой берега реки. Карета прогрохотала по мосту. Еще один поворот – и вот уже показались длинные стены построенного прямоугольником средневекового замка со сверкающими окнами и зелеными ставнями. И только теперь Каролина поняла значение названия «Пре-де-Ро», то есть «Розовый луг»: дом до самой крыши был покрыт вьющейся розой, стен вообще не было видно под ковром темно-зеленой листвы и ярких цветов. Когда они въехали во двор, тут же выбежали лакеи. Герцог выскочил из кареты и повел Каролину в дом. В холле их встретила седая женщина, присевшая в грациозном реверансе.